Мария-Антуанетта (Мария Антония Йозефа Иоганна Габсбургско-Лотарингская)

2 ноября 1755 года в городе Вена родилась девочка, получившая имя Мария-Антуанетта. Она, как говорится, родилась с серебряной ложкой во рту, хотя, скорее всего, ложка оказалась все-таки золотой – ведь отцом девочки был Франц I Лотарингский, а матерью – Мария-Терезия Австрийская. Это были пятнадцатые роды Марии-Терезии – и исключительно тяжелые, а астрологи утверждали, что судьба новорожденной будет очень тяжелой, хотя бы потому, что в накануне ее рождения в Лиссабоне произошло ужасающее землетрясение. Между тем именно король и королева Португалии через своих представителей эрцгерцога Йозефа и эрцгерцогини Марии-Анны стали крестными Марии-Антуанетты.

Но не следует думать, что детство и юность королевских особ – такое уж лучезарное и замечательное время. Мария-Антуанетта, как и прочие женщины королевской крови, с трехлетнего возраста была обязана носить корсет и в точности следовать предписаниям плана воспитания, разработанного лично венценосной матерью. Обязательные пункты программы занятий – история, правописание, живопись, основы математики и несколько иностранных языков. Но если бы только это! Наряду с присутствием на театральных представлениях и уроков танцев, в программу входило изучение теории и истории управления государством. Но если уроки рукоделия и светских манер Мария-Антуанетта еще как-то терпела, то к остальным предметам относилась с явным предубеждением, и ничьи старания не могли изменить такое положение вещей. Познания в географии и истории у нее были весьма поверхностными, музыкальное образование – и того хуже, что с сожалением признавал ее учитель, композитор Глюк, а по-французски, да и по-немецки принцесса писала с ошибками. Единственным человеком, сумевшим правильно понять Марию-Антуанетту, являлся, видимо аббат Вермон, рекомендованный епископом Орлеанским как воспитатель для принцессы. В записях, которые оставил аббат, можно найти место, где он утверждает, что двенадцатилетняя принцесса способна очень хорошо усвоить предмет – но лишь в том случае, если он ее развлекает. Тем не менее, из истории известно, что Мария-Антуанетта так и не нашла книги, которую смогла бы прочитать до конца.

Вторая половина XVIII века, по мнению европейских дипломатов, должна была служить примирению королей и пройти в отсутствие войн, для чего было решено связать кровными узами две главенствующие династии – Габсбургов и Бурбонов. Первым подобным брачно-политическим союзом стала свадьба эрцгерцога Иосифа II и Марии-Изабеллы Бурбон-Пармской. Затем последовало бракосочетание Йозефа-Леопольда и принцессы Марии-Луизы Испанской, удачно женились и прочие мужчины рода Габсбургов. Словом, организация достойных браков для своих сыновей у Марии-Терезии проблем не вызывала, а вот дочери доставили ей немало хлопот. Старшая, Мария-Анна, вообще замуж не вышла по причине плохого здоровья. Рухнула и возможность заключения брачного союза Марии-Елизаветы и французского короля Людовика XV – принцесса заболела оспой, и ее былая красота была слегка подпорчена. Но как бы то ни было, а худо-бедно с этими проблемами Мария-Терезия справилась, и ей осталось пристроить лишь младшую дочь, Марию-Антуанетту, связав ее судьбу с наследником французского престола.

Мария-Терезия пустила в ход все дипломатические приемы, добиваясь официального предложения брака от короля Франции, и в 1769 году брачный договор был подписан. Нельзя сказать, что плохое знание французского языка Марией-Антуанеттой являлось для кого-то тайной, но теперь, в преддверии замужества, на юную невесту обрушились и занятия иностранными языками, и внимание лучших приглашенных воспитателей, которые должны были подготовить ее к исполнению обязанностей французской королевы. С момента подписания договора о браке Мария-Антуанетта проводила ночи в личных покоях матери. 19 апреля 1770 года состоялось опосредованное бракосочетание, где доверенным лицом жениха выступил эрцгерцог Фердинанд и через два дня навсегда увез четырнадцатилетнюю жену французского дофина из Вены. Интересным был и ритуал «передачи» Марии-Антуанетты супругу. На одном из безлюдных островов Рейна девушка попрощалась с австрийской свитой, разделась догола и проследовала к свите французской. Смысл ритуала был в том, что Мария-Антуанетта оставила все, принадлежавшее чужеземному государству, за своей спиной. После того как на нее надели французскую одежду, она превратилась в дофину Франции.

Мария-Антуанетта была встречена королевской семьей в Компьенском лесу, а уже 16 мая 1770 года состоялось настоящее бракосочетание в Версале. Кстати, празднества по поводу бракосочетания унесли жизни ста тридцати девяти французов, погибших во время паники на народных гуляниях, – в толпу попало несколько ракет-фейерверков.

Чтобы не выпускать из поля зрения свою дочь и в случае необходимости помочь советом, Мария-Терезия отправила во Францию посланника, графа д’Аржанто. Посланник этот подробно информировал императрицу о каждом шаге Марии-Антуанетты.

С практическим осуществлением брака возникли проблемы со стороны дофина – он страдал фимозом, а от хирургической операции долго отказывался. Лишь вмешательство императора Иосифа, брата Марии-Антуанетты, через шесть с половиной лет буквально принудит Людовика сделать эту операцию. Неудовлетворенность Марии-Антуанетты в браке, вероятно, и стала причиной ее повышенной активности на балах, маскарадах и прочих увеселительных мероприятиях. Скандальное легкомыслие дофины было, разумеется, известно при дворе и трактовалось в пользу мнения о развратности Марии-Антуанетты. Первой фрейлиной ее стала мадам Нуалье, весьма строгая и придирчивая женщина. Мария-Антуанетта называла ее «мадам Этикет» и крайне тяготилась ее обществом. Единственный человек, которому она доверяла во Франции, был граф Мерси д’Аржанто, информатор матери. Почти все события и отношение к ним Марии-Антуанетты известны из знаменитой переписки графа с Марией-Терезией.

Однако не только д’Аржанто имел влияние на Марию-Антуанетту. Первые три года она находилась под плотной опекой трех французских принцесс – незамужних сестер короля, Аделаиды, Софии и Виктории. Завзятые интриганки широко использовали в своих делах добродушную и наивную Марию-Антуанетту. Именно они настроили будущую королеву против мадам Дюбарри, фаворитки Людовика XV. Лишь по совету Марии-Терезии дофина впервые заговорила с мадам Дюббарри, произнеся семь слов, вошедших в историю: «Сегодня во дворце слишком уж много людей». Правда, это первое обращение стало и последним.

Со смертью Людовика XV дофин взошел на престол и превратился в Людовика XVII, а Мария-Антуанетта стала французской королевой. Это помогло ей освободиться не только от своих гувернанток, но и от небезопасной опеки французских принцесс. В своих письмах Мария-Терезия призывала дочь к спокойной и непредосудительной жизни, поддержке мира с Австрией и направлению усилий на мир в Европе. Однако Марию-Антуанетту больше интересовали развлечения, и в ее окружение попадали лишь те, кто мог достаточно долго развлекать королеву. В результате в свите Марии-Антуанетты собрались весьма ничтожные и недалекие люди, в основном интриганы, жаждущие выгодных должностей. Особенно преуспела в этом графиня де Полиньяк, самая близкая подруга королевы. Обнищавшая аристократическая семья графини с ее подачи довольно быстро устроилась при дворе на теплых должностях и, по свидетельству современников, выжимала из королевской казны до полумиллиона ливров в год. Очень скоро произошло то, от чего предостерегают всех монархов, – свита «сделала» свою королеву, и Мария-Антуанетта превратилась в послушное орудие недостойных людей. С этого момента государственные посты распределяла лично королева при прямом и неизменном участии графини де Полиньяк.

Увлечение Марии-Антуанетты моделями новых платьев требовало больших расходов, и король послушно увеличил содержание жены, однако на украшения и наряды денег все равно не хватало, и для пополнения кошелька Мария-Антуанетта увлеклась азартными играми. Казалось бы, королева должна быть в вечном выигрыше, однако граф д’Аржанто сообщал ее матери в Вену, что лишь в 1778 году Мария-Антуанетта ухитрилась проиграть совершенно сумасшедшие деньги – почти двести тысяч франков. По мнению королевского двора, молодая австриячка постоянно нарушала правила этикета. В основном это происходило из-за неопытности королевы, но, к сожалению, становилось поводом для многочисленных клеветнических измышлений в ее адрес.

Мария-Антуанетта ожесточенно возненавидела конституционно-демократический режим, установившийся с началом революции. В этом ее можно понять – ведь когда в начале октября 1789 года толпы черни напали на Версаль, жизнь французской королевы подверглась вполне серьезной опасности. Вместе с королем Мария-Антуанетта перебралась в Тюильри и буквально требовала от мужа решительных действий, направленных на спасение монархии. С этой же целью она связалась с Мирабо, но и это не помогло. Еще более ухудшило положение неудачное бегство Людовика XVI и Марии-Антуанетты 20 июня 1791 года. Бесполезными оказались и переговоры о совместном выступлении против восставших австро-прусских войск, а 10 августа 1792 года восставшие французы захватили дворец Тюильри. Спусковым моментом этого события стала попытка австрийского императора Леопольда II, брата королевы, с помощью своих войск помочь сестре и зятю. Однако в результате этого вторжения королевская чета была заключена в тюрьму, а Тюильри сожжен. Власть во Франции перешла в руки Конвента.

11 января следующего года начался суд над Людовиком XVI. Суд проходил в Конвенте, а основное обвинение – в измене интересам французской нации – повлекло за собой 20 января 1793 года смертный приговор. На следующий день Людовик XVI взошел на эшафот – к его чести, с огромным достоинством, во всеуслышание простил всех своих обидчиков и был лишен головы. После смерти мужа Мария-Антуанетта еще пять месяцев была заключена в донжоне замка Тампль, а 2 августа 1793 года по решению Комитета общественного спасения была переведена в замок Консьержери, расположенный на острове Сите. Революционеры рассчитывали при помощи французской королевы принудить австрийское правительство окончить войну, однако подобный аргумент не остановил европейские государства, участвовавшие в войне против революционной Франции.

Королевская камера в Консьержери имела весьма скромную меблировку, а сама королева была облачена в траур. У нее имелись минимум белья и единственное украшение – цепочка с медальоном, в котором находился портрет сына. Из опасения связи королевы с врагами революции в камеру было запрещено передавать бумагу, перья и чернила. Еду приносили дважды в день – утром и в полдень, а ужинать Мария-Антуанетта могла лишь остатками от собственного обеда. В камере королевы постоянно дежурили двое жандармов, которых отделяла лишь обычная ширма.

Попытки вызволить королеву из заключения оказались безуспешны, но наиболее близко к победе в этом деле подошел маркиз де Ружвиль. Этот неудавшийся побег послужил ужесточению условий содержания Марии-Антуанетты в камере и значительно ускорил сроки судебного разбирательства.

Судебный процесс над королевой Франции начался 15 октября 1793 года в восемь часов утра. Обвинителем на процессе выступил Фукье-Тенвиль, которого даже соратники считали исключительно грубым в выражениях. Защитником королевы стал Клод Шово-Лагард. После попытки обвинить королеву во всех возможных грехах вплоть до инцеста сошлись на предъявлении ей фактически таких же обвинений, как и ее мужу, – поддержка связей с враждебными Франции государствами и предательство интересов Франции. Суд над Марией-Антуанеттой оказался даже короче, нежели над королем. Всего лишь через сутки, 16 октября, ранним утром ей был зачитан принятый судьями единогласно приговор: смертная казнь. Сразу после зачтения приговора Шарль-Анри Сансон, палач, состриг королеве волосы и, завернув ей руки за спину, сковал их.

Повозка доставила приговоренную на площадь Революции, где была установлена гильотина. По свидетельству присутствующих, у самой гильотины Мария-Антуанетта, споткнувшись, наступила своей туфелькой на ногу палача и извинилась перед ним. Казнь состоялась через пятнадцать минут после полудня 16 октября 1793 года. Тело королевы было отправлено на кладбище Святой Магдалены и захоронено в общей могиле. В 1815 году останки Марии-Антуанетты перенесли в собор Сен-Дени, однако точное место упокоения этой французской королевы в пределах собора неизвестно.