Евгений Михайлович Феоктистов

Евгений Феоктистов прошёл впечатляющий путь личного развития, приведшей его из рядов активных либералов и сотрудников журнала «Отечественные записки» в кресло главного цензора России, спустя двадцать лет подписавшего распоряжение о закрытии того же самого журнала.

Биография

Евгений Феоктистов родился в небогатой офицерской семье. Окончив Московский университет, он вполне мог превратиться в писателя, журналиста или историка, так как обладал даром слова и склонностью к историческим исследованиям. И хотя его перу принадлежат весьма крупные исторические работы «Борьба Греции за независимость» и «Магницкий: материалы для истории просвещения в России», а к концу жизни Феоктистов написал широко известные, острые мемуары «За кулисами политики и литературы», с открытыми и порой едкими характеристиками ряда высших сановников России, но своё имя в историю он вписал в основном другими достижениями.

Волей случая и собственного характера, Евгений Феоктистов не стал более всего «человеком пера»: писателем, журналистом или историком. Жизнь его сложилась совершенно иначе. Сначала либерал и вольнодумец, а затем всё более монархист, государственник и, наконец, строгий блюститель порядка и непреклонный цензор — такой путь проходили многие общественные деятели александровских времён. Пожалуй, нечто похожее на жизнь Евгения Феоктистова (в мягкой форме) было описано в раннем романе Ивана Гончарова «Обыкновенная история».

Ещё в университете, где его преподавателями были такие известнейшие либералы-западники, как Тимофей Грановский, студент Евгений Феоктистов отличался лево-либеральными убеждениями. Даже более того, он успел принять некоторое участие в работе кружка Михаила Петрашевского, за что в 1849 году несколько раз был допрошен в качестве одного из подозреваемых по делу петрашевцев. Но и в следующее десятилетие Феоктистов оставался весьма близок кругу либеральной молодёжи. В 1860—1870-е годы, на волне общественного подъёма он сотрудничал с такими известными и знаковыми изданиями, как «Современник», «Отечественные записки», редактировал «Русскую речь».

По окончании курса в 1851 году в московском университете по юридическому факультету, Феоктистов примкнул к кружку известного географа и путешественника Н. Г. Фролова; в журнале последнего «Магазин Землеведения и Путешествий» (1852, том I) появились несколько его переводных работ.

В 1853 году Феоктистов поступил на службу в таврическую палату государственных имуществ, но уже в следующем году вернулся в Москву, где недолго служил в канцелярии московского гражданского губернатора, а затем был назначен учителем истории в Александровский кадетский корпус.

К этому же периоду Феоктистова относится его деятельное участие в «Московских Ведомостях» и в только что возникшем в 1856 году под редакцией М. Н. Каткова, либеральном «Русском Вестнике». В «Русском вестнике» и в «Отечественных записках» Евгений Феоктистов опубликовал целый ряд своих исторических статей.

С начала 1861 г. Феоктистов был помощником графини Е. В. Салиас-де-Турнемир по ведению её журнала «Русская речь», а затем (с № 39) — главным редактором журнала.

В 1863 году в карьере и жизни Евгения Феоктистова наступил окончательный перелом. Он переехал в Санкт-Петербург и был назначен чиновником особых поручений при министре народного просвещения. В его обязанности входило составление краткого «обозрения» наиболее любопытных и показательных публикаций для Его Императорского Величества (Александра II). По видимому, восемь лет, проведённые за этим занятием, — оставили очень серьёзный след в общем настроении, характере, а затем и биографии Феоктистова.

В 1871 году Феоктистов назначается главным редактором официального «Журнала Министерства народного просвещения» — и на этом ответственном государственном посту проводит ещё двенадцать лет. За эти годы его характер всё более цементируется, а взгляды — ещё более «правеют». После убийства императора Александра II и с прекращением хотя и противоречивого, но всё же реформаторского курса, государственная машина востребует именно таких, выдержанных и испытанных временем консерваторов. Гибель освободителя, убитого народовольцами от имени освобождённых, оказалась во многом символичной: реформы привели всю Россию в движение, но недовольных и разочарованных в итоге оказалось гораздо больше, чем до начала процесса преобразований. Даже самые откровенные монархисты и консерваторы (в их числе Константин Победоносцев, Евгений Феоктистов и Константин Леонтьев) с большей или меньшей прямотой говорили, что император погиб «вовремя» — процарствуй он ещё год или два, и катастрофа России стала бы неизбежностью.

Во второй половине 1882 года, войдя в доверительные отношения и завоевав личное расположение министра внутренних дел, графа Д. А. Толстого, Евгений Феоктистов получает свой первый настоящий и «серьёзный пост». В 1883 году его назначают начальником высшего органа политической цензуры России — Главного управления по делам печати. И в этот момент юношеский «либерализм» Феоктистова получает своё окончательное выражение…

В начале 1860-х годов, в бытность свою членом комиссии по выработке законов о печати, Феоктистов решительно высказывался против предоставления государственным и административным органам налагать взыскания на печать. Но к тому времени, когда он стал во главе цензуры, от либеральных увлечений молодости в нём не осталось и следа. Время его управления принадлежит к числу едва ли не самых тяжёлых периодов в истории русского печатного слова. За тринадцать лет, проведённых на своём высшем посту, Феоктистов закрыл несколько крупнейших оппозиционных изданий, в том числе газету «Голос» и журнал «Отечественные записки». Кроме того, под постоянным пристальным вниманием и угрозой закрытия, штрафов и конфискации номеров находились и все прочие либеральные политические и даже юмористические издания. В левых журналистских кругах даже самое слово «Феоктистов» на время стала именем нарицательным, обозначавшим самую жёсткую цензуру, давление и вообще реакционную политику Александра III в области резкого ограничения свободы слова. Начавший свою жизнь участием в кружке петрашевцев, в конце своей карьеры Феоктистов имел уже вид типичного следователя или прокурора-обвинителя по делу Петрашевского.

Довольно часто в либеральных и литературных кругах проводили весьма яркую и напрашивающуюся саму собой параллель между Евгением Феоктистовым и его предшественником на посту начальника Главного управления по делам печати — Михаилом Лонгиновым. Яркий и остроумный поэт круга «Современника», закадычный приятель Некрасова, Тургенева и Дружинина, автор многих водевилей и срамных стихов, никто так не лютовал против своих бывших друзей, как сам Михаил Лонгинов, будучи назначенным в 1871 году на пост главного цензора. Будучи известным автором множества неприличных и откровенно порнографических поэм, оказавшись на посту начальника Главного управления по делам печати, Лонгинов сделался совершенным ханжой и пуританином, вооружился микроскопом и принялся вымарывать из поэзии своих современников даже самые малые намёки на фривольность или интимную шутку. Параллель между Лонгиновым и Феоктистовым тем более била в точку, что круг закрытого цензурой в 1884 году журнала «Отечественные записки» являлся едва ли не прямым продолжением знаменитого круга «Современника».

Только с приходом на престол Николая II уже престарелый Феоктистов в 1896 году был отправлен в почётную отставку с занимаемой должности и назначен сенатором. Этот шаг нового императора в либеральных кругах был воспринят едва ли не как «дуновение ветра свободы», хотя по существу являлся простой сменой кадров.

Литературные труды

За свою достаточно долгую жизнь Евгений Феоктистов написал несколько десятков весьма живо и талантливо написанных статей преимущественно по новой истории: как русской, так и европейской. Большинство из этих статей было напечатано в «Русском Вестнике» (в 1856—1882 годах), а также в «Отечественных записках», впоследствии самим Феоктистовым и закрытых.

На протяжении многих лет своей административной деятельности Евгений Феоктистов вёл дневник (до сих пор не опубликованный), а в последние два года жизни написал мемуары, весьма желчно и остро описывающие в лицах чиновничий мир своего времени. Любопытно отметить, что эти мемуары были настолько рискованны, что смогли увидеть свет только в 1929 году. Они были опубликованы под названием «За кулисами политики и литературы» как пример тягостной сатиры на царскую бюрократию (совершенно в духе Салтыкова-Щедрина). Таким парадоксальным образом замкнулось кольцо в жизни и литературной деятельности Евгения Феоктистова.

Как человек наблюдательный, умный и до некоторой степени сторонний в типично чиновном мире Петербурга, Феоктистов оценивал мир правящей верхушки жёстким глазом писателя и журналиста. Несмотря даже на свои крайне консервативные взгляды, он не мог не видеть всей ничтожности своего окружения и, как следствие, — не радеть за державное благо. Именно этим пафосом и проникнуты его мемуары главного цензора.

Не случайно Николай I не любил «слишком умничающих»; об Александре II ещё Фёдор Иванович Тютчев иронически заметил, что «когда государь разговаривает с умным человеком, у него вид ревматика, стоящего на сквозном ветру»; при Александре III прежде всего именно выдающиеся способности Плеве помешали ему стать министром внутренних дел — не случайно хорошо знавший императора князь Мещерский писал ему нечто вроде дружеского доноса на Вячеслава Плеве: «это ненадёжный и даже опасный человек, ибо он умен и ловок, как Вельзевул»; да и талантливый, к тому же независимый в своих суждениях Александр Половцов в итоге — так и не получил желанного министерского поста, к которому он так долго стремился и которого несомненно заслуживал. Список этих фамилий можно продолжать до бесконечности. Именно об этом и прежде всего об этом сетовал в своих мемуарах Главный цензор России, Евгений Феоктистов:

Отдельным изданием и оттисками вышли также следующие книги Евгения Феоктистова:

• «Магницкий, материалы для истории просвещения в России», монография, СПб., 1865. (Эта книга содержит в себе суровое осуждение в адрес пресловутого российского реакционера времён царствования Александра I).
• «Борьба Греции за независимость» (СПб., 1863);
• «Отношения России к Пруссии в царствование Елизаветы Петровны» (Москва, 1882).