Иехиэль Яаков Вайнберг

Личность и труды Вайнберга вызывают интерес историков и раввинов, так как в них присутствуют элементы с трудом совместимые: обучение в строгой восточно-европейской иешиве, докторская степень из немецкого университета, занятия библеистикой и ортодоксальным законодательством (галаха). В результате представители разных школ еврейской мысли ведут борьбу за наследие Вайнберга.

Биография

Ранние годы

Будущий рабби Вайнберг родился в ничем не примечательной еврейской семье, был старшим из пяти детей. В городе Цехановец евреи составляли примерно треть населения. Евреи Цехановца вели традиционный образ жизни, хотя к началу XX века влияние Гаскалы уже чувствовалось — появились театральное и спортивное общества. Сам Вайнберг из каких-то соображений указывал в документах в качестве места рождения литовское местечко Пильвишки (лит. . Имена родителей: Мойше и Шейне (урождённая Кузинская). Отец был одно время мукомолом, потом держал небольшой магазин.

Вайнберг уже к шестнадцати годам был известен как талмудист. В 1900 году он переехал в Гродно и год учился в местном бет-мидраше (). Туда брали молодых женатых мужчин, однако для Вайнберга сделали исключение. Попутно давал ежедневные уроки по Талмуду в синагоге извозчиков, субботние лекции читались по недельному разделу Торы. За это молодой Вайнберг получал 1 рубль 20 копеек в месяц.

В 1901 году Вайнберг решает поступить в знаменитую иешиву в городке Слободка — пригороде Ковно.

Учёба в иешивах

Иешива «Слободка» была создана одним из лидеров движения «Мусар» рабби Носоном Цви Финкелем и была противопоставлена как хасидизму, так и просветительскому движению «Гаскала». «Мусар» существовал в двух основных вариантах. Финкель культивировал в Слободке более оптимистический вариант движения, в котором большую роль играло осознание достоинства и величия Человека. Финкель стремился к тому, чтобы иешиботники пользовались уважением окружающих, одевались по последней буржуазной моде, придавали значение личной гигиене. Вайнберг на всю жизнь сохранил тёплую память о иешиве и системе «Мусар». Несмотря на перенесённый в 1897 году раскол между сторонниками и противниками «Мусара», иешива была полна жизни, а Вайнберг хорошо в неё вписался. Финкель, ответственный за духовный рост учеников, быстро стал выделять Вайнберга и очень хорошо к нему относился. Будущий рабби Вайнберг был выбран в качестве пары (ивр. ?????? («khevruta»)?) одному из выдающихся мудрецов в иешиве — раввину Амстердаму, для совместного изучения труднейшего галахического сочинения «Края наперсника» (ивр. ????? ????? («Ketsot ha-Hoshen»)?). В иешиве ходили слухи, что администрация имеет доносчиков в среде учеников. Поскольку Вайнберг был на хорошем счету у Финкеля и даже одно время жил у него в доме, подозрение пало и на Вайнберга. Будущий ректор берлинской семинарии был на грани бойкота, что ударяло и по карману, так как главным источником дохода являлись уроки другим ученикам.

Через некоторое время Вайнберг вызвал подозрения другого рода — оказалось, что во время каникул он начал читать светскую литературу на иврите. Иешива боролась с чтением светской литературы, чреватой чуждыми влияниями, так что Вайнбергу пришлось убеждать духовного лидера иешивы Финкеля, что он имел одну благую цель — узнать как отвечать оппонентам ортодоксии. Наряду с этим, известно, что он делал первые тайные попытки получить светское образование.

Получив звание раввина в Слободке, Вайнберг и ещё несколько человек переезжают около 1903 года в другую знаменитую иешиву — «Мир». Благодаря им, влияние движения «Мусар» начинает ощущаться и там. В иешиве «Мир» Вайнберг учится в паре с Финкелем-младшим, сыном Финкеля из иешивы в Слободке. По воспоминаниям самого Вайнберга, этот интенсивный учебный год с достойным напарником окончательно сформировал Вайнберга как талмудиста.

В 1904 году Вайнберг предпринял попытку изучить русский язык в Гродно. Подобная попытка ассоциировалась с влиянием движения «Гаскала» («еврейское Просвещение»), и она сорвалась, так как встревоженный Финкель-старший на пару со специально вызванным знаменитым святым раввином Исраэлем Меиром Каганом (в галахической литературе автора называют по главному сочинению, поэтому он более известнем как «Хафец Хаим») настоятельно попросили Вайнберга оставить попытки проникнуть в чуждую культуру.

Уже признанным раввином Вайнберг вернулся в родной Цехановец, где ему удалось получить освобождение от службы в русской армии. Сразу после этого он обратился к известному в тех местах сионисту Шмарьяу Левину с просьбой о помощи в получении светского образования. Тот обещал прислать инструкции как приступить к делу, но долгожданное письмо так и не пришло.

Первый раввинский пост в Пильвишках

В 1906 году Вайнберг, уже достаточно известный раввин, получил предложение занять соответствующий официальный пост в местечке Пильвишки (лит. Pilvi?kiai). Это был небольшой город, меньше Цехановца, по переписи 1897 года там насчитывалось 1242 человека, из них евреи составляли около половины. В городе имелось некоторое количество сионистов, социалистов и приверженцев движения «Гаскала».

Особенность предложения, организованного вышеупомянутым Финкелем-отцом, заключалась в том, что его основным условием была женитьба на шестнадцатилетней Эстер Левин, дочери умершего предыдущего раввина Яакова Меира Левина. Было условлено, что часть жалованья будет получать вдова Левина на содержание сирот и её самой. Под давлением наставников и жителей Пильвишек, Вайнберг женился и вступил в должность в 1906 году, он стал и казённым, и духовным раввином.

В городе раввину оказывали, согласно письмам самого Вайнберга, огромное уважение и евреи, и неевреи. Вайнберг полюбил сам город, проблема была, однако, с семьёй. По свидетельству друзей, довольно быстро стало ясно, что семейная жизнь не задалась, Вайнберг старался проводить дома как можно меньше времени и даже не ночевал там. В письмах Вайнберга встречается утверждение, что эта свадьба разрушила его жизнь. Через полгода он пригласил своего друга Цви Матиссона из Цехановца переехать в Пильвишки, чтобы скрасить его одиночество. Уже в 1909 году в письмах Вайнберга констатируется неизбежность развода, останавливала лишь неопределённость будущего, мнение родителей и сходные соображения, так как развод раввина была вещь нечастая.

В 1912 году Финкель, пытаясь спасти положение и скрасить Вайнбергу жизнь в Пильвишках, прислал туда лучших учеников иешивы, чтобы занять Вайнбeрга преподаванием. Развод к тому времени был уже, видимо, неизбежен и являлся только вопросом времени. Тем временем Вайнберг начал пробовать свои силы в журналистике на иврите, писал, главным образом, полемические статьи в ортодоксальных журналах. По крайней мере одну из них он направил в издание под редакцией известного светского сиониста Нахума Соколова, который статью отверг. В статьях того периода Вайнберг страстно защищал необходимость сохранения иешив в их традиционном виде, полемизировал, в частности, с национальным еврейским поэтом Бяликом, который описал иешивы в довольно мрачном свете в поэме ивр. ?????? («ha-Matmid», «Постоянный ученик»)? на основании личного опыта, полученного в иешиве города Воложин.

Переезд в Берлин, Первая мировая война

В середине лета 1914 года Вайнберг прибыл в Берлин для лечения, природа болезни осталась неизвестна его биографам. Вскоре разразилась Первая мировая война, и как российскому подданному, Вайнбергу грозила опасность высылки. Финансовое положение тоже было ненадёжным.

В первые же дни войны произошла встреча Вайнберга с рабби Авраамом Ицхаком Куком, тогда рaввином города Яффо. Первая встреча произошла на вокзале или в поезде, позже Кук нанёс визит в квартиру Вайнберга. Кук помог Вайнбергу материально, сохранилось тёплое благодарственное письмо Вайнберга Куку. Согласно некоторым источникам, Кук просто отдал Вайнбергу в поезде свой кошелёк, объяснив тем, что его самого уже знают, так что он не пропадёт, а Вайнбергу грозит голод.

Еврейское общество Берлина предложило Вайнбергу работу по надзору за кашрутом, но тот отказался, так как не желал быть объектом давления в обществе, где были представлены и реформисты. Зато Вайнберг согласился на низкооплачиваемую должность раввина маленькой общины выходцев из Восточной Европы, базировавшейся в районе Берлина Шарлоттенбург. В силу незавидного материального положения Вайнберг снимал маленькую и простую комнату. Довольно скоро он стал писать в еврейских журналах на немецком языке. Несмотря на близость к партии «Агудат Исраэль», Вайнберг критиковал её в органе сионистского движения «Мизрахи» и предостерегал против превращения в узкую партию ультра-ортодоксов.

В 1917 году в Берлине возник «Клуб иврита» (ивр. ??? ??? ?????, «Beit Va'ad Ha'ivri»?). По воспоминаниям современников, Вайнберг был там частым гостем, всегда был готов выступить на иврите. Там он общался с такими известными людьми как будущий президент Израиля Шазар и будущий нобелевский лауреат по литературе Агнон. Вайнберг даже выступал в качестве раввина на свадьбе Агнона и Эстер Маркс, устроенной вопреки воле отца невесты, а с Шазаром был соседом по пансиону.

После окончания войны Вайнберг опубликовал первое историческое исследование движения «Мусар». Вышли в печати очерки Вайнберга по художественной литературе на иврите. Особое внимание Вайнберг уделил творчеству Михи Бердичевского, который хоть и восстал против еврейской традиции, но всё же гордился ею. В анализе Вайнберга звучат кукианские мотивы, что ересь Бердичевского, в отличие от вульгарной ереси масс, идёт из того же источника, что и святость.

В течение войны в Пильвишки вернуться было трудно, но и после войны Вайнберг решил остаться в Германии. Среди немецких раввинов было принято иметь учёное звание, и Вайнберг решил добиваться его. Для обучения в университете требовался сначала гимназический диплом, а Вайнберг учился только в хедере и иешивах. Тем не менее, он сумел, видимо, заочно, выправить диплом Ковенской Еврейской реальной гимназии. Этот диплом, а также рекомендательное письмо самого Альберта Эйнштейна открыли Вайнбергу двери немецких университетов.

Университет

Академическая карьера Вайнберга началась в 1919-1920 годах с одного зимнего семестра в Берлинском университете, где он формально студентом не числился. Затем тридцатипятилетний Вайнберг стал студентом по гебраистике в Гиссенском университете, где он завязал долголетние творческие и дружеские отношения с профессором-ориенталистом Паулем Кале (). Их разница в возрасте составляла всего 10 лет. Дополнительно Вайнберг изучал библеистику и философию. Сотрудничество между профессором и необычным студентом шло так хорошо, что уже в 1921 году Кале предложил Вайнбергу самому читать лекции по иудаике. Для начала Вайнберг должен был решить вопрос, как быть с запретом преподавания Торы неевреям, упоминающимся уже в Талмуде. Перед началом университетской педагогической деятельности Вайнберг написал респонс, разрешающий обучать неевреев Торе в рамках академических занятий. Согласно воспоминаниям современников, лекции Вайнберга пользовались большим успехом.

В 1921—1922 годах Вайнберг посетил Пильвишки, в то время уже часть независимой Литвы, где он всё ещё считался раввином города и, наконец, развёлся. Всего брак существовал, по крайней мере, на бумаге, 16 лет. Бывшая жена снова вышла замуж в 1923 году за человека старше её на 30 лет и уехала с ним в 1926 году в Палестину. Вайнберг более никогда не женился и остался бездетным.

По возвращении из Пильвишек, рабби засел за написание диссертации, параллельно читая лекции по Библии, Мишне и Талмуду для начинающих и продолжающих. В 1923 году Вайнберг сдал устные экзамены, необходимые для кандидата в доктора, получив высшие баллы. Темой диссертации был перевод Торы на сирийский язык, называемый «Пешитта». Рецензенты одобрили диссертацию при условии, что кандидат внесёт ряд доработок. По неизвестной причине Вайнберг не представил переработанную версию ни тогда, ни позже, из-за чего не имел формального звания Ph.D., хотя Кале называл Вайнберга в переписке доктором, и сам Вайнберг тоже подписывался «доктор». Последний раз университет предложил внести доработки в 1927 году, после чего дело было закрыто. Диссертация не сохранилась, примерное представление можно получить по единственной статье о природе таргумов и их влиянии на развитие раввинистической Агады.

Семинария в Берлине

После завершения академической деятельности в Гиссене Вайнберг вернулся в Берлин, заняв пост раввина одного из еврейских ортодоксальных обществ. Тем временем в Берлинской раввинской семинарии произошла значительная смена состава, так как умерли основные преподаватели первого набора. Так, в 1921 году умер ректор, раввин и учёный Давид Цви Хоффман, а в 1924 году неожиданно скончался в цвете лет его преемник, раввин и поэт Авраам Элияу Каплан.

К этому времени Вайнберг был известен в Берлинской семинарии достаточно хорошо, он выступал там с лекциями уже начиная с 1915 года, и регулярно печатался в журнале семинарии «Иешурун». Статьи совмещали талмудическую и филологическую учёность, что как раз было в духе семинарии.

Кандидатура Вайнберга обсуждалась в семинарии ещё в 1921 году, но тогда в итоге пригласили Каплана. Теперь, в 1924 году, он стал членом преподавательского состава и, фактически, ведущим авторитетом по Галахе. В то же время, Вайнберг отказался стать главой раввинского суда Берлина, так как община не была готова принять его предложения в области кашрута и развода. Он также не вступил ни в одну из еврейских партий и поддерживал хорошие отношения со всеми сторонами. Например, он отказался вовлекать семинарию в дискуссию, можно ли состоять в еврейских общинах, где не все члены являются ортодоксами.

Личность и уроки Вайнберга привлекали в семинарию слушателей и не из числа студентов. Там бывали такие известные раввины как Йосеф Дов Соловейчик и Менахем Мендель Шнеерсон (Любавический Реббе). Недавно были опубликованы воспоминания одного из близких учеников Вайнберга, что именно Вайнберг дал рабби Шнеерсону раввинское звание (смиха ивр. ?????????). Последнему нужно было официальное удостоверение для доступа в одну из библиотек Берлина.

Эпоха нацизма до войны

Вайнберг, как и многие другие, не осознал всех последствий прихода нацистов к власти в роковом для немецкого еврейства 1933 году. Будучи приглашён на свадьбу дочери Мукачевского ребе Хаима Элазара Спира (англ. ), он дал интервью местной еврейской газете, где выражал оптимизм по поводу будущего евреев в законопослушной Германии. Антисемитизм нового правительства Гитлера, по оценке Вайнберга, не должен был сыграть большой роли. На обратном пути в Берлин Вайнберг дал интервью газете «Die j?dische Presse» в Вене, где снова выразил оптимизм. Там же он утверждал, что размах антисемитизма в Германии преувеличивается заграницей из политических соображений, и что евреи Германии не желают, чтобы предпринимались какие-либо акции в их защиту. Он утверждал даже, что ортодоксальные евреи относятся к правительству с симпатией, так как оно ведёт борьбу с коммунизмом и атеизмом. Много лет спустя он объяснял, что иудаизм мог бы внести вклад в разработку «еврейского духовного фашизма», аналогичного итальянскому политическому фашизму