Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов

Биография

Родился в семье еврея-чиновника, по слухам — внебрачный сын князя Петра Мещерского, в дальнейшем пользовался покровительством своего предполагаемого брата — влиятельного в правительственных кругах журналиста В. П. Мещерского. Впрочем, многие считали разговоры об этом родстве ширмой для гомосексуальной связи; например, Юлиан Семёнов характеризует Манасевича как «сожителя престарелого князя Мещерского».

После того, как его официальный отец Манасевич был сослан в Сибирь за мошенничество, был усыновлён сибирским купцом Мануйловым. Унаследовав состояние Мануйлова, сирота вернулся в Петербург, принял лютеранство, окончил реальное училище, поступил на государственную службу, одновременно писал для столичных газет. С 1890 — сотрудник охранного отделения, во время заграничных поездок — связной охранки и агентуры в Париже и Риме.

В 1902—1903 — агент влияния в парижской прессе, посредник между правительством России и французскими издателями. Андрей Белый в мемуарах нарисовал инфернальные картины того, как «отплясывал вальс Манасевич-Мануйлов с рогатыми дьяволами кабаре De l’enfer», как «пуская ужами по комнате светские фразы и тихо срывая с рояля аккорды, но острые взгляды бросая на нас» он пытался втереться в доверие к Мережковским.

В 1904 вместе с М. С. Комиссаровым организовал и возглавил Отделение по розыску о международном шпионстве в составе Департамента полиции, занимавшееся контрразведкой внутри страны. Провел ряд успешных акций, в том числе противодействия Японии во время русско-японской войны и организации государственных займов во Франции. Так, ему удалось перехватить некоторые письма Мотодзиро Акаси.

В ноябре-декабре 1905 года по поручению графа С. Ю. Витте вёл переговоры с бывшим священником Георгием Гапоном о восстановлении закрытого после 9 января 1905 года «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». От имени Витте заключил с Гапоном соглашение, согласно которому Витте обещал восстановить отделы «Собрания» и возместить его убытки, а Гапон — агитировать в поддержку Манифеста 17 октября и против вооружённого восстания. После убийства Гапона, в апреле 1906 года, Манасевич-Мануйлов первым огласил в печати обстоятельства этого преступления.

Был смещён и уволен в отставку в сентябре 1906 — избежав уголовного преследования за крупную растрату. Уволенный со службы, Манасевич-Мануйлов был замешан в различных аферах, в 1916 вновь пришёл на службу в правительство Б. В. Штюрмера. В том же году арестован по обвинению в шантаже банкира Хвостова (за годы войны Манасевич успел «заработать» 300 000 рублей). Был освобождён в феврале 1917, в дальнейшем продолжал авантюры, после Октябрьской революции подделывал мандаты ВЧК и занимался шантажом от её имени. В 1918 арестован при переходе финской границы и расстрелян.

Мануйлов о самом себе

Однажды журналист Пётр Пильский спросил Мануйлова, почему он служит в охранном отделении (дело было в конце 1906 года):

«— Скажите, — обратился я к нему, — какой смысл вам служить в охранном отделении? Вы так богаты сами, что...
— Во-первых, не так и богат. Ни от отца, ни от жены я не получил столько, сколько угодно кому-то об этом распространять слухи. Это первое. А во-вторых, я думаю, что в данный момент истории нужно быть одним из двух: или революционером, или охранником.
— И вы решили стать вторым?
— Да, конечно. И хотя я сейчас уже не на службе там, — я бросил её, — тем не менее, предпочту охрану, а не революцию. И именно потому, что на стороне реакции и правительства всегда было больше умных, чем у революции.
— Вы думаете?
— Я убеждён в этом. Ну, кого революция может назвать, как свою гордость? Между тем, реакция в своих рядах числила такие большие и редкие умы, как гр. Д. Толстой, Победоносцев и Катков, а сейчас П. А. Столыпин. И этот список можно было бы увеличить вдвое и втрое. У революции же пока было только двое. Это — Желябов и Гершуни. Больше никого».