Коновницын Пётр Петрович

Петр Петрович Коновницын родился в Слободско-Украинской (впоследствии — Харьковской) губернии в семье Петербургского генерал-губернатора и происходил из древнего дворянского рода.

Военная служба

С детских лет Коновницын был записан в Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус, но образование и воспитание получил домашнее. Свою действительную службу Коновницын начал в 1785 г. в лейб-гвардии Семеновском полку подпрапорщиком, получив боевое крещение в Русско-шведской войне 1788—1790 гг. В 1791 г. Коновницын при содействии отца добился направления его в южную армию Г. А. Потёмкина, которая вела войну с Турцией. Петр Петрович стал адъютантом Потёмкина, но в боевых действиях не успел принять участия, так как в Яссах вскоре состоялось заключение мира. В Яссах он впервые встретился с М. И. Кутузовым с которым успел подружиться. Коновницын потом с удовольствием вспоминал «беседы, коими удостаивал его Кутузов в Яссах». После завершения турецкой войны в чине подполковника Коновницын командовал Старооскольским мушкетерским полком, участвовал в военных действиях против польских конфедератов, за что получил чин полковника и был награждён 15 сентября 1794 орденом св. Георгия 4-го кл. № 537. В 30 лет получив заветный для всех офицеров орден Георгия, Петр Петрович, по собственному признанию, чувствовал себя «счастливейшим из смертных».

В 1797—1798 гг., при Павле I, на него, как «исправного офицера», вначале посыпались почести: Коновницын стал генерал-майором, шефом Киевского гренадерского полка, затем Угличского мушкетерского полка. Но вскоре его, как и многих других генералов, император отправил в отставку. Восемь лет Петр Петрович провел уединенно в своем небольшом имении Кярово Петербургской губернии, где занимался чтением и науками.

С началом войны России и Пруссии против Наполеона (1806 г.) он приехал в Петербург, восстановил свои прежние знакомства и 1806 г. вскоре с одобрения Александра I был избран начальником земского ополчения милиции Санкт-Петербургской губернии. Формирование и направление на театр военных действий новых войск шло при его активном участии. Император восстановил Коновницына на военной службе и в конце 1807 г. зачислил в свою свиту по квартирмейстерской части. Оценив способности прилежного квартирмейстера, Александр I способствовал назначению в 1808 г. его дежурным генералом финляндской армии к Ф.Ф Буксгевдену, возглавлявшему русскую армию в русско-шведской войне 1808—09 . Первейшей задачей Коновницына стало обеспечение армии всеми необходимыми материальными средствами. Но, пользуясь своими правами, он не упускал возможности лично командовать в необходимый момент сводными отрядами. За активное участие во взятии Свартгольма и Свеаборга Коновницын был пожалован чином генерал-лейтенанта. В июне 1808 г. в морском сражении вблизи Або он, по примеру русских генералов времен Петра I, принял на себя командование в морском бою — возглавил гребную флотилию, отразившую нападение 12 шведских канонерских лодок на мыс острова Рунсало.

Награждён 17 февраля 1809 орденом св. Георгия 3-го кл. № 195

По окончании войны, в связи с участием России в континентальной блокаде Англии и ограничением действий ее флота, Коновницын был назначен командиром 3-й пехотной дивизии и охранял берега Балтийского моря. Петр Петрович вывел дивизию в число лучших по боевой подготовке и, во время боевого смотра в 1812 г., Александр I пожаловал по 3 рубля каждому солдату дивизии, чего не бывало до этого в русской армии.

Отечественная война 1812 года

В начале Отечественной войны 1812 года 3-я дивизия Коновницына вошла в состав 1-й Западной армии М.Барклая-де-Толли. 14 июля при Островне дивизия вступила в первый бой с французами; сменив утомленный корпус генерала А. И. Остерманом, она целый день сдерживала натиск противника, обеспечивая отход главных сил армии. Коновницын писал домой: «Я целый день держал самого Наполеона, который хотел отобедать в Витебске, но не попал и на ночь, разве что на другой день. Наши дерутся, как львы». Так же, как лев, дрался сам Коновницын, удостоенный за этот бой ордена святого Александра Невского.

5 августа он защищал Смоленск, оставаясь раненым в строю, 6 августа сражался при Лубине. В Смоленске солдаты 3-й пехотной дивизии взяли Смоленскую икону Божией Матери, которую привезли в Москву и в день Бородинского сражения пронесли перед русскими войсками.

Вскоре после оставления Вязьмы ему было поручено возглавить арьергард 1-й и 2-й Западных армий, и, отражая атаки маршала Мюрата, находясь в беспрерывных боях, он обеспечивал отход русских войск к Бородино. Под его командованием находились войска численностью до 30 тысяч человек. Состав участников сражений был сопоставим с генеральными сражениями 18 века. Награды за эти бои он получит уже после Бородино.

В день Бородинского сражения дивизия Коновницына заняла оборону на старой Смоленской дороге, но когда выявилось главное направление удара Наполеона — против русского левого фланга, дивизия была спешно направлена на помощь Багратиону. Прибыв к Багратионовым флешам в 10 часов утра, Коновницын ударом в штыки выбил оттуда французов. После того как Багратион был тяжело ранен и унесен с поля боя, Коновницын возглавил оборону левого фланга. Временное замешательство 2-й армии, потерявшей своего командующего, привело к потере флешей, и Петр Петрович вынужден был отвести войска на 300—400 метров назад — за Семеновский овраг, где, используя высоты, он организовал прочную оборону. Прибывший руководить 2-й армией генерал от инфантерии Дохтуров одобрил все его распоряжения. При отражении последних атак французов Петр Петрович был дважды контужен пролетвшими вплотную пушечными ядрами, его мундир был разорван осколками снаряда, осыпавшего его, но генерал невозмутимо продолжал сражение. Кстати, эта контузия потом не позволила ему вновь возглавить аръергард.

На другой день после битвы главнокомандующий Кутузов назначил Коновницына командиром 3-го корпуса (вместо смертельно раненого Н. А. Тучкова). На военном совете в Филях Петр Петрович голосовал за новое сражение под Москвой. Решение главнокомандующего об оставлении Москвы он воспринял, как и большинство других генералов, с болью. «От сего волосы встали дыбом», -признавался он позже.

После отступления из Москвы Кутузов назначил Коновницына дежурным генералом штаба русской армии. Это назначение не было случайным: Михаилу Илларионовичу, при общей растерянности после потери Москвы, нужен был рядом уравновешенный и твердый человек. Кроме того, честный Коновницын, в отличие от формально занимавшего должность начальника штаба Беннигсена, не интриговал против Кутузова. С этого времени Пётр Петрович стал первым докладчиком у главнокомандующего, через него проходила вся боевая переписка Кутузова с подчиненными ему военачальниками. Бумаги за подписью Коновницына начинают посылаться даже таким лицам, как Константину и А. А. Аракчееву. Дежурный генерал сетовал в одном из писем: «Я жив, но замучен должностью, готов идти под пули и картечь, лишь бы здесь не оставаться. Если меня бумажными делами не уморят, то по крайней мере совсем мой разум и память обессилят».

Помогая Кутузову, Коновницын отдавал все силы восстановлению и укреплению армии. В Тарутинском лагере он занимался приемом и распределением пополнений, следил за их обучением и подготовкой, спал не более трех-четырех часов в сутки. Несмотря на недомогание (перед Тарутиным его мучила сильная лихорадка) и обещание, данное Кутузову: не рисковать своей жизнью, Петр Петрович принял участие в жарком Тарутинском бою и едва не погиб. Под Малоярославцем уже сам Кутузов вынужден был послать своего дежурного генерала с 3-й дивизией выбить французов из города. Есть такие, якобы сказанные Кутузовым слова: «Пётр Петрович! Ты знаешь, как я берегу тебя, но сейчас прошу: Иди и очисть город!».

В должности дежурного генерала Коновницын находился при Кутузове все время преследования наполеоновской армии вплоть до занятия русскими войсками Вильно (Вильнюса). Его боевая деятельность в 1812 г. была отмечена Золотой шпагой «За храбрость» с алмазами, орденами св. Владимира 2-й степени, Святого Александра Невского, св. Георгия 2-й ст. и званием генерал-адъютанта.

После войны

В январе 1813 г. Петр Петрович был назначем командиром Гренадерского корпуса. К нему он приехал 10 февраля 1813 года. В иерархии русской армии Гренадерский корпус считался вторым после Гвардейского. Первое сражение, в котором принял участие Гренадерский корпус со своим новым командиром, было сражение при Лютцене, рядом с Лейпцигом. Одновременно это было и первое сражение, данное русскими войсками французам после окончания Отечественной войны. И так оказалось, что оно стало для Коновницына последним, когда он руководил войсками непосредственно на поле боя. Это случилось 20 апреля 1813 года. Вечером, в 7 часов, главнокомандующий граф П. Х. Витгенштейн, узнав, что на помощь французским войскам идет Евгений Богарне, приказал Коновницыну ввести Гренадерский корпус в бой. В сражении, объезжая верхом позиции, он в 8 часов был тяжело ранен «пулею ниже колена в левую ногу навылет с повреждением верхних костей». Рана оказалась опасной для жизни. На поле боя присутствовал Александр I и ночью этого же 20 апреля посетил раненного Коновницына на квартире в Лебештедте, а 29 — уже в другом городе, куда Коновницын ехал лечиться. Поправлялся Коновницын сначала в Ландене, а потом в Бадене, близ Вены. Только 12 июня, на 52-й день после ранения, рана затянулась. Нормально же ходить генерал стал только с 20 сентября 1815 г. За сражение при Лютцене Коновницын был награжден 25 000 руб. и получил 300 червонцев на лечение. Вернуться в армию Коновницын смог лишь в сентябре. Он находился при Главной Квартире, в свите Александра I, двигавшегося с войсками. Во время Битвы народов под Лейпцигом 4-7 октября Коновницын был при императоре и несколько раз выполнял его поручения. За участие в сражении он получил св. Владимира 1-й степени.

В 1814—1815 гг. Коновницыну пришлось выполнять весьма почетное задание императора — быть военным наставником, «ментором», великих князей Михаила и Николая (будущего царя) и сопровождал их за границей. Расставаясь с ними, в письме императрица-мать Мария Фёдоровна отметила: «Генерал Коновницын, который будет при Вас, уважаем во всех отношениях и особенно пользуется репутацией изысканной храбрости: следуйте же в момент опасности без страха и сомнения его советам, которые всегда будут соответствовать чести и уважайте их как приказы, исходящие от самого императора или меня».

Коновницын на посту военного министра

12 декабря 1815 г. П. П. Коновницын был назначен на должность военного министра. Он также был введен в Государственный совет, Комитет министров и Сенат. Страна была истощена многолетними войнами. Денежная система оказалась подвержена инфляции. Армия в связи с войной значительно увеличилась в количестве. В 1816 г. в вооруженных силах в пределах России было 1 024 640 человек и почти 285 тыс. лошадей. К этому надо добавить 33 690 человек и более 8 600 лошадей, находившихся в корпусе графа Воронцова во Франции. Каждый день стоил казне на провиант и фураж почти 352,5 тысяч рублей. Расходы на жалованье, обмундирование, госпитали, аптеки, транспорт, перевозки, артиллерию, инженерное обеспечение составили в этом году без малого 81 млн. 750 тыс. рублей.

Наведение порядка в расходовании финансов на армию было одной из причин очередной реорганизации управления военной частью государственного аппарата России, которая предпринималась как раз в связи с новым назначением Коновницына.

В 1815 г. в соответствии с указом Александра I был учрежден Главный штаб Его Императорского Величества во главе с одним из самых близких к императору лиц — князем П. М. Волконским. Он получил в ведение все вопросы, связанные с обучением, воспитанием, боевой подготовкой войск, то есть так называемой «фронтовой частью» всего армейского организма. Вопросы же обеспечения армии продовольствием, фуражом, обмундированием, поставкой вооружений, инженерным оборудованием, медицинскоим обслуживанием и т. п., то есть вопросы тыла, или так называемые «экономические», решало военное министерство. Оно подчинялось Главному штабу. В ведении военного министра оказались комиссариатский, провиантсткий, медицинский и в хозяйственном отношении — артиллерийский и инженерный департаменты. Обе структуры имели свои канцелярии.

Обязанности П. П. Коновницына как министра были многообразны и ответственны. Кстати говоря, по некоторым — в первую очередь, финансовым — проблемам, царь иногда сам непосредственно обращался к Коновницыну. Так, при определении, например сметы по Военному министерству на 1817 год он распорядился «все долги на военном Министерстве оставшиеся, внести в смету на 1817 год особую статьей».

Следует подчеркнуть, что выбор П. П. Коновницына на пост военного министра был не случаен. Все знали его исключительную честность и порядочность, кроме того он действовал очень осторожно и осмотрительно в финансовых делах. Это обеспечило ему успех в работе на посту министра. Уже первый год работы Коновницына на посту министра дал отличные результаты. В его формулярном списке по этому поводу записано «1817-го Генваря 1-го за труды и отличную попечительность в управлении военным Министерством и благоразумные распоряжения оказанные в нарочитом сбережении расходов по военно-хозяйственной части, пожалованы знаки, ордена Св. Александра Невского алмазами украшенные». В декабре 1817 г. он был произведен в полные генералы, получив чин генерала от инфантерии.

К концу пребывания П. П. Коновницына на посту военного министра пошатнулось его здоровье. Дело было настолько серьёзным, что он был вынужден просить Александра I об отпуске на лечение. Сказалось огромное напряжение сил в военное время, раны, особенно — полученная при Люцене. 11 мая 1819 года иператор сообщил в личном письме, что удовлетворяет прошение: «Я увольняю вас в отпуск к минеральным водам. Мне весьма приятно будет видеть желаемое действие оных в скорейшем восстановлении вашего здоровья». Пётр петрович получил от государя на дорогу 10 000 руб., столовых и квартирных — 30 277 руб. Здоровье П. П. Коновницын поправил, однако служить ему пришлось уже в другой должности. Военным министерством руководил теперь П. И. Меллер-Закомельский. Пётр Петрович был призван императором готовить офицерские кадры для армии.

Последние годы жизни

Последние неполные три года жизни П. П. Коновницын посвятил подготовке офицерского корпуса русской армии. 25 ноября 1819 г. император направил указ Сенату: «По особой доверенности Военному Министру Генералу от Инфантерии Коновницыну повелеваю ему быть Главным Директором Корпусов Пажеского, 1-го и 2-го кадетских, Дворянского полка, Императорского военносиротского дома, смоленского Кадетского корпуса и дворянского эскадрона под начальством Его Императорского Высочества Цесаревича, членом Совета о военных училищах и комитета под ведением сего Совета состоящего». В том же году он был возведён в графское достоинство.

Должность Главного директора возникла вместе с назначением на нее Коновницына. Руководителем подготовки офицеров до этого был великий князь Константин Павлович. Он и остался таковым, но отсутствие его в Петербурге из-за постоянного пребывания в Варшаве, как главнокомандующего войсками отдельного Литовского корпуса, не давало ему возможности непосредственно руководить военными учебными заведениями. теперь эта задача была возложена на Коновницына как Главного директора с дежурством при нем. Коновницын, подчиняясь Константину Павловичу по своей работе, посылал ему отчеты, согласовал сметы, программы и учебники и т. п. Однако вся непосредственная работа, ее стиль, отношение к воспитанникам, кадровая политика и многое другое определялось, конечно, Коновницыным и всецело зависело от него.

П. П. Коновницын до мелочей вникал в жизнь подчиненных ему учебных заведений. Он постоянно требовал от директоров корпуса самых разнообразных и подробных сведений об обучении, воспитании и содержании кадетов и всегда принимал соответствующие меры для улучшения положения в учебных заведениях.

Хотя годы работы в должности Главного директора были интересными, плодотворными и благодарными, однако здороровье у П. П. Кововницына стало в это время серъезно сдавать. Мысли о будущем семьи и детей тяготили его в предчувствии скорого конца. В начале 1822 года, уже будучи больным, он через П. М. Волконского обратился к царю с просьбой о материальной поддержке, чтобы как-то обеспечить семью в будущем. Ему было выдано из казны 100 000 рублей.

22 августа 1822 г. Пётр Петрович Коновницын скончался. Выносили тело из его последней квартиры в Петербурге. На отпевании присутствовали первые государственные лица. Император тогда не смог приехать, так как был за границей. Великий князь Николай Павлович, бывший его воспитанник, участвовал в выносе гроба, который затем отправили в Кярово. Там и был похоронен один из славных сынов России.

Более четверти века П. П. Коновницын находился в строю. Причем служить и воевать ему пришлось в одно из самых переломных и богатых историческими событиями время. как писал он сам, за годы службы «был в действительных сражениях с поляками — в 4-х, со шведами в 22-х, с французами, с 15-ю при них нациями, в 21-м. Итого в настоящих делах, кроме аванпостных, шармюцелей и рекогнисцировок разных в 47-ми». Он являлся кавалером всех российских орденов, кроме ордена Андрея Первозванного. Эта награда присуждалась полным генералам за участие в боях, а Коновницын стал полным генералом лишь в 1817 г. Коновницын имел медали: золотую (1807 г.), серебряную (1812 г.) и бронзовую дворянскую — в память 1812 года. Его грудь украшали иностранные ордена: прусский — Красного Орла 1 степени; австрийский -Святого Леопольда; французский — Святого Людовика и баварский — Святого Максимилиана.

Пётр Петрович, как воин и человек, пользовался всеобщим уважением. Он обладал способностью, в высшей степени важной для полководца: умением говорить с солдатами и немногими словами возбуждать их к подвигам отваги и самоотвержения.

Брак и дети

Пётр Петрович Коновницын был женат на Анне Ивановне Корсаковой (1769—1843), дочери Ивана Ивановича Корсакова (1735—1805) и Агафьи Григорьевны, урождённой Коновницыной (1750—1826). В браке родились:

• Елизавета (1802—1867)
• Пётр (1803—1830)
• Иван (1806—1867)
• Григорий (1809—1846)
• Алексей (1812—1852)

Его сын — подпоручик гвард. Генерального штаба граф  — декабрист Пётр Коновницын 1-й, состоял в Северном тайном обществе; осуждён по девятому разряду, был разжалован в солдаты и сослан в глухой гарнизон, а затем на Кавказ. Дочь, Елизавета Петровна, бывшая замужем за декабристом М. М. Нарышкиным, добровольно последовала за ним в Сибирь.