Корипп

Поэтическое наследие Кориппа в целом довольно обширно. Эпическая поэма «Иоанниада (Иоаннида), или о Ливийской войне» в VIII песнях и почти 5000 гекзаметрах рассказывает о войне против мавров во главе с дуксом Иоанном в 545—548 гг. Незадолго до того, в 533 г. византийцы во главе с полководцем Велизарием сокрушили королевство вандалов в этом регионе и подавили мятеж Стотцы в 536 г. силами во главе с Германом. У истоков нового мятежа стоял вакантный магистр и дукс Нумидии Гонтарис (у Кориппа — Guntarith). Войдя в сношения с маврами, он составил заговор для узурпации власти в Африке. Силами мавров при участии недобитых соратников Стотцы удалось разбить главные имперские силы во главе с Соломоном (Joh. III. 412—432) и даже захватить Карфаген. Поэма воспевает, прежде всего, военные подвиги Иоанна, подавившего этот мятеж и установившего прочный для тех условий мир почти на 15 лет. В тексте не хватает окончания последней книги.

Вполне вероятно, что Иоанниада была не первым его поэтическим опытом. Есть указания на более раннюю идиллическую поэзию, которую Корипп неудачно стремился сочетать с эпосом (напр., Joh. II, 336), но это невозможно точно установить.

Написание «Иоанниады» должно было иметь место вскоре после описанных в ней событий. Поэт должен был находиться в войске полководца Иоанна во время взятия Карфагена у мавров (548 г.).

Благосклонность, на которую рассчитывал Корипп за свою «Иоанниаду», частично была ему оказана, в особенности по отношению к его герою и другим прославленным лицам; по крайней мере, ему была пожалована должность при дворе, когда он написал второе основное произведение — хвалебную поэму (Laudatio) в адрес Юстина, преемника Юстиниана по случаю вступления на престол последнего в 565 г. Мы встречаемся с нашим поэтом уже в должности principis officium. Нельзя решить, занимал ли он должность трибуна или нотария, так как единственная рукопись содержит пропуски в необходимых для уточнения местах.

Первые три книги Иоанниады были изданы после казни заговорщиков Атерия и Абдия, то есть, самое раннее, в конце 567 г., но, с другой стороны, не позднее 576 г., так как после написания вступления (Praefatio) империя ещё жила в мире перед нападениями аваров и лангобардов. Четвёртая книга написана позднее, чем первые три, но не намного. В это время автор уже был пожилым человеком.

Поэма начинается тем, что Юстиниан отправляет вышеупомянутого полководца Иоанна для выполнения миссии и завершается решающей битвой при Campi Catonis. По старому эпическому обычаю предыстория описанных событий, происходивших с героем эпоса, была вложена в уста народа. Б?льшую часть третьей и половину четвёртой книги составляет рассказ трибуна Либерата о молодых годах мавританского князя Анталы, о его борьбе против господства вандалов, покорении последних византийцами и о произошедшем 10 лет спустя восстании мавров против римлян. Корипп также является автором сохранившейся панегирической поэмы, посвящённой императору Юстину II. «Похвала Юстину» в IV книгах — также эпическая поэма с явно выраженными признаками панегирика. В книгах I—III речь идет о смерти Юстиниана и первых восьми днях царствования Юстина Младшего. Во фрагментарно сохранившейся книге IV говорится о торжествах по случаю вступления Юстина в должность консула. Это произведение имеет менее высокую литературную ценность, как и историческую. Оно написано в напыщенном, льстивом тоне, но представляет много исторических данных, особенно относящихся к византийскому придворному быту. Первое её издание вышло в Антверпене в 1581, новое было сделано Bekker’ом для «Corpus Script. Byz.» (Бонн, 1836).

Как с исторической, так и с поэтической точки зрения «Иоанниада» превосходит второе произведение автора. В «Похвале Юстину», поэт руководствуется довольно богатыми, но плохо используемыми им источниками. «Иоанниада» более важна не только как источник сведений о падении королевства вандалов и о войне с маврами, но и с точки зрения изображения страны и её жителей. Это оказалось возможным благодаря тому, что Корипп был местным уроженцем и очень хорошо знал страну, а также умел неплохо излагать свои мысли и впечатления. В целом считается, что эпос Кориппа имеет больше значения как исторический и этнографический документ (описание жизни и быта мавров-берберов), нежели как поэтическое произведение.

Очень важно то обстоятельство, что для своего эпоса Корипп взял не эпохальные события — отвоевание Африки у вандалов — а гораздо менее важное нападение мавров десятилетие спустя. И дело здесь не только в придворных пристрастиях (не Велизарий или Герман, а Иоанн), сколько классическая эпическая традиция внимания к сравнительно небольшому эпизоду и его гиперболизация до универсального уровня.

Сам Иоанн по прозвищу Троглита, родом из Македонии, брат Паппа (Procop. Bello Vand. II. 14, 18), заслуженный полководец, все же не является полнокровным эпическим героем. Собственно, его действия в Африке являются лишь частью более широкой картины, нарисованной Кориппом. Исследователи XIX в. обращались к сравнению данных Кориппа и Прокопия Кесарийского в контексте проблемы их достоверности. В оценках событий между обоими авторами есть небольшие расхождения, и они чаще всего — в пользу Кориппа. В целом, однако, историческая ценность труда Кориппа оказалась глубоко в тени «Вандальских войн» Прокопия. Таким образом, на основании эпоса Иоанниада возможно дать подробное историческое, антикварное, географическое, этнографическое описание ранневизантийской Африки. Корипп хорошо знал классическую поэтическую традицию. Он в целом удачно использовал классические обороты, зная, кто их уже применял. Инкорпорация деталей старого художественного целого в состав нового типично для постклассического мира. Хотя героический эпос предполагает использование всего аппарата олимпийского пантеона, Корипп демонстрирует полный отказ от общепринятого мифологического словаря. Для его эпоса характерен ровный и скромный тон. Это можно объяснить тем, что Корипп был уже христианином. Его упоминания Иакха, Марса, Музы, Фетиды, Вулкана, Гигантов носят лишь метафорический характер, как это было свойственно и другим современным Кориппу авторам. Более персонифицированы упоминания о Беллоне, Эринниях (Joh. III, 36 f.), храме Аммона (III, 82). Корипп не раз говорит о том, что древние мифологемы отжили свое, о них пели лишь древние поэты (I, 452; VI, 658).

Христианство Кориппа, типичное для придворного византийца своего времени, выражено, прежде всего, тем, что в Похвале Юстину мы находим весь Никейский символ веры в стихах.

Язык и стиль Кориппа, его метрические и языковые формы — в целом превосходны для своего времени. Причина этого заключается в его глубоких познаниях в классической поэзии. Корипп — человек книжного знания и книжной культуры. Но эта ученость все же не защитила Кориппа от характерных для его эпохи ошибок: поэт часто ошибается в употреблении не только греческих собственных имен, но иногда даже и латинских.

Характерны ошибки в повелительном наклонении, в падежных окончаниях, в ряде случаев он использовал архаизмы; характерно нестабильное употребление h в начале слов.

Наконец, у Кориппа четко прослеживается восточно-римская имперская идеология. В ходе реставрации империи Юстинианом победный дух преобладал, и сложно было в полной мере представить себе историческую перспективу. Корипп, видимо, ещё застал новый мятеж мавров в Африке в 569—571 гг., как и потерю Италии в результате нашествия лангобардов 568 г. Но политика Юстина II с позиции силы на внешней арене продолжалась, несмотря на начавшийся быстрый откат по всем направлениям.

Вступление к Иоанниаде насчитывает 40 строк, книга I — 581; книга II — 488; книга III — 460; книга IV—V (IV) — 1171; книга VI (V) — 773; книга VII (VI) — 542; книга VIII (VII) — 572. В ХХ-XXI вв. Корипп пользовался лишь небольшим вниманием специалистов. История изданий его текста пополнилась незначительно. На русский язык поэт никогда не переводился.

Со временем ничто не оказалось так прочно забыто, как литература Ранней Византии на латинском языке. Она оказалась абсолютно маргинальной по отношению и к ранневизантийской литературе (греческой или греко-коптско-сирийской), и к раннесредневековой латинской, сосредоточенной в Западном Средиземноморье. Нельзя её назвать и позднеримской, так как речь идет уже о VI веке. Достойное место для Кориппа находится лишь в случае включения его в общий контекст позднеантичной (постклассической) культуры, не разделяя её на латинскую и ранневизантийскую.

• «В творчестве Кориппа старый достопочтенный жанр эпоса переживает свой поздний расцвет»: Альбрехт М. фон. История римской литературы. М., 2005. С. 1437.

Издания и литература

• В серии «Collection Bud?»: Corippe. ?loge de l’Empereur Justin II. Texte ?tabli et traduit par S. Ant?s. CXIX, 251 p.
• Corippi Africani Grammatici libri qui supersunt / Rec. I. Partsch. B., 1879. ХХ, 150 p.
• The Iohannis, or, De bellis Libycis by Flavius Cresconius Corippus / Ed. by George W. Shea. Lewiston, NY, 1998. IX, 216 p.
• Flavius Cresconius Corippus. El Panegirico de Justino II. Sevilla, 1985. 215 p.

Литература:

• Болгов Н. Н. Кресконий Корипп и постантичный эпос между латинским и византийским мирами // Из истории античного общества. Вып. 11. Нижний Новгород, 2008. С. 221—234.
• Cameron, Averil. Corippus' Poem on Justin II. A Terminus of Antique Art? // Annali Scuola Norm. Sup. Pisa, Ser. III. 5 (1975). P. 129—165.
• Andres, Jean Urban. Concordantia in Flavii Corippi Ioannida. 1993. 615 p.
• Martindale, John. The Prosopography of the Later Roman Empire. Vol. IIIa. Cambridge, 1992. P. 354f.
• Stache, Ulrich-Justus. Flavius Cresconius Corippus // In Laudem Justini Augusti minoris. Ein Kommentar / PhD-Thesis. Berlin, 1976.
• Baldwin, Barry. The Career of Corippus // The Classical Quarterly. New Series. Vol. 28, No. 2. 1978. P. 372—376.
• Dewar, Michael. Corippus on the Wakefulness of Poets and Emperors // Mnemosyne. Fourth series. Vol. XLVI, fasc. 2. 1993. P. 211—223.
• Burck E. Das romische Epos. Darmstadt, 1979. S. 379—399, 418—419.
• Zarini, Vincent. Berberes Ou Barbares: Recherches Sur Le Livre Second De La Johannide De Corippe. 1997. 262 p.