Николай Дмитриевич Кузнецов

Семья

Отец — Дмитрий Иванович, чиновник, служил смотрителем Екатерининского богадельного дома, затем в ведомстве юстиции, а, примерно, с 1870 — старшим окружным надзирателем при Московском воспитательном доме.

Мать — Вера Артёмовна. Брат — Сергей, сёстры — Екатерина, Анна, Нина.

Образование

Окончил 4-ю московскую гимназию, затем — математическое отделение физико-математического факультета Московского университета (1886). В 1886—1887 годах учился на механическом факультете Петербургского технологического института.

Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию (1892, со званием действительного студента), Демидовский юридический лицей (1896 со степенью кандидата юридических наук). Кандидат богословия (1901; тема кандидатской работы: «Христианство как идеал личной жизни человека на первых ступенях его развития»). Магистр богословия (1911; тема диссертации: «К вопросу о свободе совести. Закон о старообрядческих общинах в связи с отношением церкви и государства»). По некоторым данным, в 1928 году защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора богословия.

Юрист

С 1896 — помощник присяжного поверенного, с 1901 — присяжный поверенный при Московской судебной палате.

Преподавательская деятельность

С 1908 — приват-доцент Демидовского юридического лицея. В 1911—1913 — доцент церковного права в Московской духовной академии. Был избран на эту должность по инициативе консервативного ректора академии епископа Феодора (Поздеевского), который стремился, выдвинув кандидатуру Н. Д. Кузнецова, удалить из академии либерального профессора И. М. Громогласова. Несмотря на это, Кузнецов также считался сторонником церковных реформ, её преобразования на соборной основе, активного участия мирян в её жизни и управлении. Автор многих статей в периодической печати, в том числе в либеральной газете «Утро России».

Церковный правозащитник

Активный участник Поместного Собора (1917—1918), входил в состав отдела о Высшем церковном управлении, был противником восстановления Патриаршества. С 1918 был членом исполнительного бюро Совета объединённых приходов — общественной организации, объединившей клириков и мирян Москвы. Выступал с публичными лекциями. По поручению Патриарха Тихона как высококвалифицированный юрист представлял интересы церкви во взаимоотношениях с органами советской власти. Был сторонником диалога с советской властью при условии уважения прав верующих, занимался активной правозащитной деятельностью в церковной сфере. Много помогал отдельным клирикам и мирянам, давая им юридические консультации.

Летом 1919 участвовал в проведении в Политехническом музее диспутов на религиозно-философские темы; его участие в них (равно как и работа в Совете объединённых приходов в целом) вызвала резкое неприятие со стороны власти. В июле 1919 был на несколько дней подвергнут аресту. В августе 1919 вновь был арестован по обвинению в дискредитации советской власти, органы юстиции которой он «завалил своими жалобами». В частности, обвинялся в том, что подал жалобу в связи с оскорблением чувств верующих при вскрытии мощей преподобного Саввы Сторожевского в Саввино-Сторожевском монастыре.

Суд, приговор, тюремное заключение

В январе 1920 состоялся суд по делу Совета объединённых приходов, в заключительном слове на котором Н. Д. Кузнецов сказал: «Я всегда боролся за отделение Церкви от государства. Теперь мне приходится страдать за грехи официального христианства. Вам нужна моя кровь — берите её.» На процессе бывший обер-прокурор Святейшего Синода А. Д. Самарин и Н. Д. Кузнецов как «вдохновители церковной контрреволюции и явные враги рабоче-крестьянской власти» были приговорены к расстрелу, однако, ввиду отмены смертной казни в РСФСР, приговор был заменён на заключение в концлагерь впредь до победы мирового пролетариата над мировым империализмом. Находился в заключении в Таганской тюрьме Москвы. Затем срок заключения неоднократно сокращался. Был освобождён постановлением ВЦИК от 12 декабря 1921.

Экспертиза на процессе над священниками

В 1922 был вызван в качестве эксперта на процесс над московскими священниками, которые обвинялись в подстрекательстве к беспорядкам при изъятии церковных ценностей. В отличие от других экспертов — в частности, епископа Антонина (Грановского) — не полностью солидаризировался со стороной обвинения. Заявил о том, что каноны, запрещающие употребление богослужебных сосудов не для богослужения, осуждают только тех священнослужителей и мирян, которые присваивают их в корыстных целях. Поэтому пожертвования святынь на благотворительные цели канонами не осуждается, однако они должны происходить под контролем со стороны верующих. Считал, что послание Патриарха Тихона об изъятии церковных ценностей носило религиозный, а не административно-распорядительный характер — иными словами, не имело контрреволюционной направленности.

Такая компромиссная позиция вызвала недовольство многих клириков и верующих, считавших, что эксперт пошёл на слишком большие уступки советской власти. В то же время последняя также не была полностью удовлетворена проведённой экспертизой, так как она не позволяла обвинить Патриарха и других церковных деятелей в контрреволюции.

Деятельность после 1922

Преподавал апологетику на богословских академических курсах в Москве и участвовал в диспутах на религиозно-научные темы. С 1923 проповедовал в Свято-Даниловом монастыре, настоятелем которого был архиепископ Феодор (Поздеевский). 11 декабря 1924 был вновь арестован, обвинён в распространении «провокационных слухов» о гонениях на церковь. 19 июня 1925 приговорён Особым совещанием при коллегии ОГПУ к трём годам ссылки в Киргизию (в январе 1926 срок был сокращён до двух лет).

Был сторонником церковно-политических взглядов митрополита Сергия (Страгородского). В 1928 выступил на диспуте о Декларации митрополита Сергия с докладом на тему «Церковь и государство» (есть данные, что за этот труд он получил степень доктора богословия — разумеется, неофициально, так как учёные степени в области богословия были отменены советской властью). Несмотря на лояльность автора в отношении советской власти, сам факт диспута вызвал негодование атеистов.

В феврале 1931 был арестован вместе с рядом православных и католических религиозных деятелей. Был выслан из Москвы в Кзыл-Орду, где, вероятно, скончался. Вопрос о дате кончины Н. Д. Кузнецова неясен. По некоторым данным, он умер ещё в 1930, что расходится с информацией о последнем аресте и высылке. Есть точка зрения (высказанная протодиаконом Сергием Голубцовым), что он умер в 1936, но она основана лишь на предположении о том, что в дате 1930 последняя цифра была искажена.

Труды

• Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии. Ярославль, 1898.
• Церковь, духовенство и общество. М., 1905.
• Преобразования в русской церкви. М., 1906.
• По вопросам церковных преобразований. М., 1907.
• К вопросу о церковном имуществе и отношении государства к церковным недвижимым имениям в России. Сергиев Посад, 1907.
• Дух времени, потребности общества и принципы преподавания Закона Божия. СПб., 1909.
• К вопросу о свободе совести. Закон о старообрядческих общинах в связи с отношением церкви и государства. Сергиев Посад, 1910.
• Русская художественная литература в отношении к вопросам религии. СПб., 1911.
• Забытая сторона дела епископа Гермогена и вопроса о патриаршестве. СПб., 1912.
• Вопрос о молитве за графа Л. Н. Толстого. СПб., 1913.

Библиография

• Голубцов С. А. Стратилаты академические. М., 1999. С. 218—266.