Бен Джонсон

Биография

Биографические сведения о нём, как и о Шекспире, крайне туманны. Известно, что Бен Джонсон учился в Вестминстерской школе под руководством и, возможно, на средства историка Уильяма Кэмдена и получил там хорошее образование; есть указания, что после окончания школы он был каменщиком. Материалы, относящиеся к биографии Джонсона, в большинстве случаев носят легендарный характер. Имеются довольно обстоятельные воспоминания о Бене Джонсоне шотландского поэта Уильяма Драммонда, в которых изложены взгляды Бена Джонсона на искусство, его отношения к другим поэтам, к театру, но и приведённые здесь данные о Джонсоне недостоверны. Джонсон был одним из наиболее образованных людей своего времени, но неизвестно, каким путём он получил образование. Он был избран магистром искусств в двух университетах, посвящал им свои произведения, но нет никаких данных о том, что он был связан с научной жизнью университетов или даже учился в каком-либо из них.

Самым достоверным биографическим материалом являлось бы его творчество, но и оно очень мало исследовано, авторство многих приписываемых ему произведений сомнительно: в его время широко практиковалось коллективное писание и переделывание произведений для сцены. Кроме того, отсутствие закона, даже понятия об авторском праве давало возможность «пиратским издательствам» «переделывать наново» любое произведение и ставить имя любого автора на выпускаемой книге, разумеется, достаточно популярное. Вне всякого сомнения, некоторые произведения Бена Джонсона переделаны кем-то, некоторые написаны им в сотрудничестве с другими, а некоторые просто ему приписаны. Бесспорно принадлежащими Бену Джонсону можно считать только небольшое количество комедий и стихов, изданных им самим при жизни, но под его именем известно около пятидесяти отдельных произведений.

Первая его комедия — «Всяк в своём настроении» — была для Лондона приблизительно тем же, чем «Горе от ума» — для Москвы. Эта комедия была написана в господствовавшем тогда духе: все персонажи получили итальянские имена и действие происходило в Италии в неопределённое время, но лондонцы сразу узнали себя; тогда Б. Д. имена действующих лиц заменил английскими и действие перенёс в Лондон. Комедия была поставлена в аристократическом театре «Глобус», и о ней сразу заговорили, так как елизаветинский Лондон и его обитатели были изображены в мало замаскированном и довольно непривлекательном виде. Осмеяние определённых лиц или групп в комедиях известно ещё со времён Аристофана, но в Англии до Б. Д. на это были только слабые намёки, он же установил твёрдую форму бытовой комедии, близкой к сатире. Он удачно и жестоко высмеял современный ему общественный порядок и представителей разных социальных групп — блестящий двор Елизаветы, проматывавших в городе свои замки аристократов и поднимавших голову буржуа-пуритан.

Его комедии пользовались скандальным успехом, их особенно ненавидела аристократия, которую Бен Джонсон изображал глупой и никчёмной. За оскорбление судей, чиновников и солдат его вызывали к верховному судье; за оскорбление шотландской аристократии, после того как шотландский король уселся на освободившемся троне Англии, ему собирались отрезать нос и уши, и только благодаря заступничеству духовенства Бен Джонсон избежал этой участи. Не меньшим успехом пользовались и другие его комедии, из которых особенно выделялись: «Эписин, или Молчаливая женщина», «Алхимик», «Варфоломеевская ярмарка» (последняя — настолько широкая картина нравов, что Уильям Теккерей впоследствии взял её за основу, изображая свою «Ярмарку Тщеславия»). После выхода в свет каждой новой комедии Б. Д. наживал себе всё большее количество врагов. Б. Д. писал также трагедии из жизни древнего Рима, например «Сеян», но они больше сделаны учёным, чем созданы поэтом. Он превосходно знал классическую литературу, читал греков и римлян в подлинниках.

Бен Джонсон показал себя большим мастером и в художественном оформлении «масок» — придворных балов-маскарадов: писал к ним тексты и создавал сюжеты, в большинстве случаев с установкой на аллегорию и классические мифы. Эту отрасль искусства он довёл почти до оперы-балета. — Умер Бен Джонсон в нищете.

Бен Джонсон одинок в литературе своей эпохи. Современная Б. Д. английская драма казалась ему недостаточно правдоподобной. Соблюдение законов античной трагедии и комедии было для него гарантией против вычурности, искусственности и фантастики. В древних литературах он видел образцы правдивости, простоты и гармонии со здравым рассудком. Творчество Б. Д. — реакция против крайностей воображения и эмоциональности в английской драме времён Елизаветы; Бен Джонсон требует изображения живых людей, как они есть, без преувеличений; но при всей своей одарённости он не был реформатором английского театра. Шекспир дал тех живых людей, изображение которых не удавалось Б. Д. Если последний и уклонялся от гиперболизма, которому не чужд был и Шекспир, то он впадал в другую крайность. Его характеры — олицетворения какой-нибудь одной страсти или необычного свойства, «странности», как он выражается, а не живые индивидуальности с многообразием черт как личных, так и типичных. Этот схематизм лишает образы Б. Д. той конкретности, к которой он стремится. Но этот же схематизм, упрощая художественные задачи автора, облегчал выработку высокой композиционной техники, временами более совершенной у Б. Д., чем у значительнейших драматургов елизаветинской поры.

Господство Бена Джонсона

Джонсон процветал как драматург во время первого десятилетия правления Джеймса. К 1616 он написал все пьесы, от которых зависела его репутация как драматурга. Включая трагедию Catiline, которая достигла лишь не большой успех, и комедии Volpone, Epicoene, or the Silent Woman (1609), The Alchemist (1610), Bartholomew Fair (1614) и The Devil is an Ass (1616). The Alchemist и Volpone сразу же стали успешными.

Его проблемы с английскими властями продолжались. В 1603 его допрашивал тайный совет о его политической пьесе о коррупции в Римской Империи — Sejanus. У него также были проблемы с пьесами, в которых были политические темы. После покушения на короля Джеймса, он был приглашен тайным собранием для того, чтобы убедить некого священника сотрудничать с правительством; этим священником стал Отец Thomas Wright, который слышал исповедь Fawkes’а. В то же время, Джонсон преследовал более престижную карьеру писателя для театра масок двора Джеймса. The Satyr и The Masque Blackness две из пары дюжин постановок, которые он написал Джеймсу и королеве Анне; последняя была восхвалена Swinburnом, как пример несуществующей до тех пор смеси танцев, представлений и речи.

В 1616 его пенсия была в размере 60 фунтов стерлингов в год, после чего его начали считать первым поэтом-лауреатом Англии. Этот знак королевской милости вдохновил его, на выпуск первой серии работ за этот год. Другие выпуски вышли в 1640-41 и 1692 годах.

В 1618 он пешком отправился в свою родную Шотландию. Тут он провел больше года и лучшим на его памяти гостеприимством обладал шотландский поэт Drummond of Hawthornden. Drummond старался записывать в дневник как можно больше о его общении с Джонсоном, таким образом раскрывая личность Джонсона. Его мнения, в кратких отчетах Drummonda, имеют экспансивные и даже повелительные настроения. В комментарии, добавленном Drummondом, он описан как «большой любитель похвалить себя, не уважающий распутную власть».

Будучи в Шотландии, он был признан почетным гражданином Эдинбурга. По возвращении в Англию, он был награжден почетной степенью Мастера Искусств Оксфордского университета.

Период между 1605 и 1620 можно рассмотреть как рассвет Джонсона. В дополнении к его популярности на публичной сцене и королевского двора, он пользовался покровительством аристократов, таких как Элизабет Сидни. Эта связь с семьей Сидни дала толчок к написанию одного из самых знаменитых его стихов Penshurst.

Упадок и смерть

1620 год стал началом длительного и медленного упадка Джонсона. Он все еще оставался известным; с этого времени известными становятся «Сыны Бена» или «Клан Бена», молодые поэты такие как Robert Herrick, Richard Lovelace и Sir John Suckling на чьи стихи повлиял Джонсон. Однако серия неудач высосала его силы и нанесла урон его репутации.

Джонсон возобновил написание пьес в 1620, но они не рассматриваются как его лучшие. Они представляют значительный интерес в изучении культуры Англии Чарльза I. The Stample of News, к примеру, предлагает взгляд на раннюю стадию развития английской журналистики. У этой пьесы был холодный прием, однако ничто не сравнится с провалом The New Inn, холодный прием этой пьесы вынудил Джонсона написать поэму, осуждающую его аудиторию (the Ode to Myself), которая вынудила Thomas Carew, одного из «племени Бена», ответить стихотворением, в котором он просит Джонсона признать свой упадок.

Несмотря на удары, которые он испытал в 1620, Джонсон продолжал писать. На момент его смерти в 1637 он, кажется, работал над очередной пьесой, The Sad Shepherd. Хотя было всего 2 акта, они представляли новое для Джонсона направление: «пастушечья драма». В ранние 1630 он вел переписку с James Howell, который предупредил его о немилости при дворе после диспута с Jones.

Джонсон похоронен в Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве, c надписью «O Rare Ben Johnson» выбитой на его надгробии. Было предположение, что это должно читаться как «Orare Ben Jonson» (молитва за Бена Джонсона), которое показывает возвращение к католицизму на смертном одре, но между «О» и «rare» есть расстояние. Исследователи полагают, что это дань от Уильяма Давенанта, его приемника, так как такая же фраза появится на его надгробии. Тот факт, что он похоронен в вертикальной могиле может быть свидетельством его материального положения на момент смерти, к тому же было написано, что Джонсон просил для могилы ровно 18 квадратных дюймов от монарха и получил вертикальную могилу, чтоб поместиться на этом месте.

Поэзия

Поэзия Джонсона, такая как драма, основана на его классических учениях. Некоторые из его знаменитых стихов — точные переводы греческих или римских текстов. Джонсон, в значительной степени избегал дебатов о рифме и акценте, который поглотил елизаветинских классиков, таких как Campion и Harvey. Используя и рифму, и акцент, Джонсон подражает классическим качествам простоты, сдержанности, и точности.

«Эпиграммы» (изданные в 1616г) являются началом жанра, который был популярен среди последних елизаветинских и Относящихся к эпохе Якова I зрителей, хотя Джонсон был, возможно, единственным поэтом своего времени, чтобы работать в его полном классическом диапазоне. Эпиграммы выражают различные отношения, больше всего, но не все их от сатирического запаса дня: недовольство женщинами, придворными, и шпионами имеются в большом количестве. Обвинительные стихи являются короткими и анонимными; похвальные эпиграммы Джонсона, включая известное стихотворение to Camden и строки Люси Хэрингтон, несколько дольше и главным образом адресованы определенным людям. Хотя это — эпиграмма в классическом смысле жанра, «On My First Son» не является ни сатирическим, ни очень коротким; стихотворение, и другие похожие, напоминают то, что более поздний возраст иногда назывался «лирической поэзией». Стихи «The Forest» также появились в первом фолианте. Большинство из этих пятнадцати стихов были адресованы аристократическим сторонникам Джонсона, но самым известным является его стихотворение, которое было написано в загородном доме «To Penshurst» и стихотворение «To Celia» («Come, my Celia, let us prove»), который появляется также в «Volpone.»

Underwood, изданный в расширенном фолианте в 1640, является большей и более гетерогенной группой стихов, содержащее «A Celebration of Charis» — огромное количество любовных стихов; различные религиозные части, восхваляющие произведения Шекспира и сонету On Mary Wroth; «Execration against Vulcan» и другие. Данный фолиант также содержит три элегии, которые часто приписывались Донну (один из них появился в посмертных стихах Донна).

Если репутация Джонсона как драматурга была тесно связана с Шекспиром, его репутация, как поэта, начиная с начала двадцатого века, была связана с Джоном Донном. В этом сравнении Джонсон представляет рыцарское направление поэзии, которая подчеркнула изящество и ясность выражения; Донн, в отличие от этого, воплощал метафизическую школу поэзии, с ее уверенностью относительно напряженных, причудливых метафор и часто неопределенного выражения. Так как критики, которые сделали это сравнение (Герберт Грирсон, например), были должны до переменных степеней, открывающих вновь Donne, это сравнение часто работало в ущерб репутации Джонсона.

В его время, тем не менее, Джонсон был таким же влиятельным, как и Donne. В 1623, историк Эдмунд Болтон назвал его лучшим и наиболее блестящим английским поэтом. Это суждение было широко использовано, и сильно повлияло на младших поэтов. Основания для того, чтобы описать Джонсона как «отца» рыцарских поэм ясны: многие из таких поэтов описали себя как его «сыновья» или его «кланом». Во всех этих отношениях Джонсон может быть расценен, как самое важное лицо в предыстории английского неоклассицизма.

Отношения с Шекспиром

Существует много легенд о конкуренции Джонсона с Шекспиром, некоторые из них возможно и правдивы. Drummond сообщил, что во время их беседы, Джонсон насмехался над нелепыми утверждениями в Шекспировских пьесах: бессмысленная реплика в Julius Caesar и окружающая обстановка в The Winter’s Tale. Следует ли считать Drummond’a точным или нет, однако комментарии схожи с известными теориями Джонсона о литературе.

In Timber, которая была издана посмертно и отражает целую жизнь практического опыта, Джонсон предлагает более полный и более примирительный комментарий. Он вспоминал, что Шекспир никогда не пятновал (то есть, вычеркивал) линию, когда писал. Джонсон объясняет, «Он был, действительно честен, открыт и свободен для природы, имел превосходную фантазию, храбрые понятия, и нежные выражения, но иногда настолько, что было необходимо, чтобы он остановился». Джонсон делает вывод, что «было куда больше в нем, чтобы похвалиться чем быть прощенным.»

Thomas Fuller рассказывает истории об участии Джонсона и Шекспира в дебатах в Таверне Русалки; То, что эти двое знали друг друга, вне сомнения, не только из-за тона ссылок Джонсона на него, но потому что компания Шекспира ставила большое количество пьес Джонсона, по крайней мере, одна из которых --(Every Man in his Humour), и Шекспир, конечно, играл в ней. Однако, теперь трудно сказать, как много у них было личного общения, и рассказы об их дружбе не могут быть доказаны с имеющимися фактами. Самый влиятельный и разоблачающий комментарий Джонсона относительно Шекспира — вторые из двух стихов, которые он внес во вступительный стих, который открывает Первый Фолиант Шекспира. Это стихотворение, To the memory of my beloved, The AUTHOR, Mr. William Shakespeare: And what he hath left us, " во многом способствовало созданию традиционного мнения о Шекспире как о поэте, который, несмотря на «плохое знание латыни и еще худшее — греческого», обладал природным дарованием. Стихотворение, как предполагали, изображало контраст Джонсона, воспринятым дисциплинированным и образованным классиком, презрительным из-за невежества и скептичным относительно масс, и Шекспира, представленного в стихотворении как своего рода естественное удивление, гений которого не подчинялся любым правилам кроме таковых из зрителей, для которых он написал. Но само стихотворение определяет это представление:

Издания

Первое полное собрание сочинений Бена Джонсона вышло ещё при его жизни — событие для того времени необычайное: он первый поэт в Англии, сам издавший свои произведения. Но потом, на протяжении трёх веков, его издавали чрезвычайно редко; так, полное критическое собрание его сочинений издано только в 1816 и переиздано в 1875 в издании Джиффорда.

• Джонсон, Бен. Эписин, или Молчаливая женщина / Пер. Я. и Р. Блох. Пг.: Петрополис, 1921
• Джонсон Б. Сеян [: Трагедия в 5-и действ. / пер. И. Аксёнова ]; Алхимик [: Комедия в 5-и дейст. / пер. Б.Пастернака ]; Варфоломеевская ярмарка [: Комедия в 5-и действ. / пер. И. Соколовой ] // Джонсон, Бен. Драматические произведения: в 2 т. / Редакция, вступит. статья и примечания И. А. Аксёнова; предисловие И. И. Анисимова. М.; Л.: Academia, 1931. М.; Л.: Academia, 1931. Т. 1. C.111—300; 301—564; 565—730.
• Джонсон Б.. Вольпона [ / пер. И.Аксёнова ]; Каждый по-своему [ / пер. П. Соколовой]; Склад новостей [ / пер. Т. Левита ] // Джонсон, Бен. Драматические произведения: в 2 т. / Редакция, вступит. статья и примечания И. А. Аксёнова. М.; Л.: Academia, 1933. Т. 2. — 696 с.
• Джонсон, Бен. Вольпоне, или Хитрый Лис: Комедия в 5-и актах / Пер. П. Мелковой; Ред. и предисл. А.Смирнова. М.: Искусство, 1954. — 191 с.
• Джонсон Б. Варфоломеевская ярмарка: Комедия в 5-и актах / Пер. Т.Гнедич. М., 1957.

Библиография

• Варшер С. А. Литературный противник Шекспира // Русская мысль. 1886. № 8.
• Варшер С. А. День в английском театре времён Шекспира // Русская мысль. 1887. № 10.
• Варшер С. А. Английский театр времен Шекспира М.: Гросман и Кнебель, 1896. — 74 с. (Серия «Вопросы науки, искусства, литературы и жизни»; № 1)
• Аксёнов И. А. Бен Джонсон: Жизнь и Творчство // Джонсон, Бен. Драматические произведения: в 2 т. М.: Academia, 1931. Т.1. С. 21-110.
• Ромм А. С. Бен Джонсон: 1573—1637. Л.; М.: Искусство, 1958. — 124 с.
• Парфёнов А. Т. Бен Джонсон и его комедия «Вольпоне». М.: Высшая школа, 1982. — 109 с.
• Парфёнов А. Т. Драматургия Бена Джонсона и её место в английской литературе позднего Возрождения [: диссерт. … д-ра филолог. наук: ил РГБ ОД 71:85-10/9; специальность:10.01.05 ]. М., 1983. — 467 c.
• Bentley G. Е. Shakespeare and Jonson. Their reputations in the seventeenth century compared, v. 1—2, Chi.
• Chute М. Ben Jonson of Westminster. N. Y., 1953.
• Knoll R. Е. Ben Jonson’s plays: An introduction. Lincoln: Univ. of Nebraska press, 1964. — 206 p.
• Herford, Simpson. The Life of Ben Johnson. 1925.
• M?si?res. Pr?d?cesseurs et contemporains de Shakespeare.
• Smith, Gregory. Ben Johnson. L., 1919 (в серии «Men of Letters»); L.: Macmillan, 1926. — 310 p.
• Swinburne A. A Study of Ben Johnson.
• Symonds. Ben Johnson, L., 1889
• Tannenbaum S. A. Ben Jonson: A concise bibliography. N. Y., 1938.