Елена Константиновна Феррари

Гражданская война

Данные о происхождении противоречивы; по одним данным, русская (настоящую фамилию большинство источников даёт как Голубовская, в некоторых — Голубева); по другим, родная сестра разведчика Владимира Фёдоровича Воли (1898—1939, расстрелян), который был евреем; о возможном её еврейском или итальянском происхождении упоминает также Н. Н. Чебышев со слов В. Ф. Ходасевича. В годы Гражданской войны В. Ф. Воля «выполнял отдельные боевые задания в тылу врангелевских войск на Чёрном море, где им была захвачена неприятельская шхуна с грузом и пленными».

Голубовская владела английским, французским, немецким, итальянским и турецким языками. С 1918 по 1920 год сестра милосердия, рядовой боец и разведчица в тылу деникинских войск. По заданию советской разведки ушла с частями Белой армии в Турцию.

По данным, полученным в 1923 г. Максимом Горьким, Голубовская принимала участие в таране яхты П. Н. Врангеля «Лукулл» 15 октября 1921 года. В яхту главнокомандующего, стоявшую в Константинополе на рейде, врезался итальянский пароход «Адриа», шедший из советского Батума. Врангель находился на берегу и не пострадал, погибли мичман П. П. Сапунов, корабельный повар Краса и матрос Ефим Аршинов; при потоплении яхты были утрачены деньги и ценности врангелевской армии. Расследование пришло к выводу о случайности происшествия, в то время как это было покушение на Врангеля, организованное советской военной разведкой.

По рассказу Ходасевича Н. Н. Чебышеву, у Феррари недоставало одного пальца на руке.

Берлин и Париж: резидентура и литературная деятельность

В 1922 году Елена Феррари (этот псевдоним она в дальнейшем будет использовать и как литературный, и как агентурный) появляется в Берлине и заводит личные знакомства с Максимом Горьким и другими литераторами русского Берлина начала 1920-х (Виктором Шкловским, Владиславом Ходасевичем). Сохранилась и частично опубликована её переписка с Горьким, начавшаяся в апреле 1922 г. Начинающая поэтесса и писательница предлагала свои опыты на отзыв Горькому и Шкловскому. Шкловский советовал ей обратиться к опыту современной модернистской литературы, в то время как Горькому были не по душе её подражания Пастернаку и Маяковскому, и тот призывал Феррари следовать за Ходасевичем как преемником пушкинской традиции. Корреспондентка уверяла Горького, что возвращение в Россию для неё невозможно из-за каких-то «ошибок» перед советской властью. В то же время опубликованные материалы по советским спецслужбам указывают, что и в Берлине Голубовская-Феррари продолжала вести разведывательную деятельность «по разложению войск Антанты».

Золото кажется белым
На тёмном загаре рук.
Я не знаю, что с Вами сделаю,
Но сама - наверно, сгорю.

Я уже перепутала мысли
С душным, горячим песком,
От яблок неспелых и кислых
На зубах и словах оскомина.

Беспокойно морское лето.
Я одна. Я сама так хотела.
Обеднелые грустны браслеты
На коричневом золоте тела.

В ноябре 1922 года Голубовская была назначена помощником С. П. Урицкого, нового резидента Разведупра и ОГПУ в Париже, после провала Якова Рудника. Своим берлинским знакомым она представила эту поездку как вызванную литературными интересами. Шкловский написал для направлявшейся в Париж Феррари, увлеченной авангардом, рекомендательное письмо футуристу Илье Зданевичу.

В конце 1922 — начале 1923 года Феррари стала активным участником собраний Берлинского дома искусств, и её имя неоднократно упоминается в прессе. Тесно общается с художником Иваном Пуни, жившим неподалёку от неё в Берлине. Их соседство упоминается в повести Шкловского «Zoo, или Письма не о любви», где имеется и словесный портрет Елены: «У неё лицо фарфоровое, а ресницы оттягивают веки. Она может ими хлопать, как дверьми несгораемых шкафов…» Феррари выступала в Берлине также совместно с итальянским футуристом Руджеро Вазари. В 1923 году в Берлине (издательство «Огоньки») выходит сборник стихотворений Феррари «Эрифилли» (название — греческое женское имя, буквально «горячо любимая»). Планировались к выходу (в издаваемом Горьким журнале «Беседа» и отдельной книгой) её прозаические «сказки», которые, в отличие от стихов, Горькому нравились, однако публикация не состоялась.

В апреле 1923 года Горький выясняет (по-видимому, через своего сына Максима Пешкова, имевшего личные знакомства в ОГПУ) её прошлое и предупреждает Ходасевича, чтоб тот был осторожнее с Феррари: «на большевичков работает, служила у них в контрразведке… она протаранила в Константинополе белогвардейскую яхту». Сохранилось письмо поэтессы к Горькому от 22 апреля 1923 года, где она сокрушается по поводу каких-то слов Максима Пешкова и ходящих вокруг её биографии слухов, не говоря ничего определённого. Через два дня Горький отвечал, что Феррари, рассказывая о своей биографии, «говорит о себе неверно», но «говоря о себе, ничего не ищет, кроме себя».

Италия

После раскрытия её биографии Феррари прекращает свои литературные контакты в Берлине и отправляется в Москву (где в декабре 1923 года присутствовала на дружеской встрече с Пастернаком и С. П. Бобровым), а затем с новым разведывательным заданием в Италию. Там она продолжила литературную деятельность совместно с художником-футуристом Виничио Паладини, входила в группу итальянских «имажинистов» (дебютировавших в 1927 году, когда Феррари уже была в Москве). В 1925 году вышел её второй сборник стихов «константинопольской» тематики «Prinkipo» (греческое название острова Бююкада около Босфора) на итальянском языке. Эту книгу Феррари посылала Горькому, с которым вновь списалась осенью 1924 года.

Последние десять лет карьеры

В 1925 году Голубовская вернулась в СССР и возобновила работу в аппарате Разведупра на месте. В январе 1926 года назначена сотрудником-литератором третьей части третьего отдела Разведупра РККА, но летом того же года уволена со службы. Печаталась под псевдонимами как журналист в советских изданиях («Новый зритель», «Красная нива», «Красная звезда», «Известия», «Юный коммунист», «Пионер»), а также продолжала публиковаться в Италии. В 1926—1930 годах не работала в разведке, находясь, однако, в резерве РККА, затем вновь получила задание во Франции и работала там помощником резидента, пользуясь прежним псевдонимом Феррари. В 1932 году на страницах парижской газеты «Возрождение» Н. Н. Чебышев, сотрудник врангелевской контрразведки, со слов Ходасевича предаёт гласности участие Елены Феррари в таране яхты «Лукулл», назвав, помимо псевдонима, также фамилию «Голубева» (героиня заметки в то время вновь находилась во Франции, что, возможно, стало известно Чебышеву). В начале 1933 года отозвана в Москву, либо из-за статьи Чебышева, либо из-за серии провалов советской агентуры в Европе.

Постановлением ЦИК СССР от 21 февраля 1933 года награждена орденом Красного Знамени «за исключительные подвиги, личное геройство и мужество» (орден вручён 7 июля 1933 г.). В июне 1933 года после сдачи экзаменов по французскому языку получила звание «военный переводчик I разряда», а в сентябре 1935 г. сдала также и экзамены по итальянскому. Была помощником начальника отделения первого (западного) отдела Разведупра РККА (1935—1936), это продвижение по службе было связано с назначением главой Разведупра её многолетнего шефа С. П. Урицкого. Присвоено воинское звание «капитан» (июнь 1936). Проживала в Москве по адресу: Кривоколенный переулок, дом 5, квартира 25.

Вскоре после разгрома кадрового состава Разведупра и ареста Урицкого в 1937 году гибнет и Голубовская: 1 декабря 1937 года арестована (через месяц после Урицкого), 16 июня 1938 г. по обвинению в шпионаже и участии в контрреволюционной организации приговорена Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстреляна. 23 марта 1957 реабилитирована посмертно. В 1963 году частично опубликована её переписка с Горьким; о сотрудничестве «советской писательницы» Феррари с разведкой и её расстреле публикаторы не упоминают.

Стихи Феррари входили в состав антологии «Сто поэтесс Серебряного века» (СПб., 1996. — 2-е издание под названием «Сто одна поэтесса…» — 2001). В 2009 году сборник «Эрифилли» был переиздан.

Издания

• Феррари Е. Эрифилли. Серия: Малый Серебряный век. — М., Водолей, 2009. — 80 с.