Эрнст Буш родился 22 января 1900 года в Киле. Получил специальность слесаря. В 1917 году вступил в Социалистический союз молодежи Германии. В 1918 году принял участие в матросском восстании в Киле. С 1919 года Буш — член Коммунистической партии Германии.
С 1920 года Буш берет уроки актерского мастерства и пения, а в 1924 году устраивается на работу в Кильский городской театр. В 1927 году перебирается в Берлин и вскоре начинает играть в столичных театрах и сниматься в кино.
После прихода к власти нацистов в 1933 году Буш чудом избегает ареста. Последний спектакль перед вынужденным отъездом Буша из Германии состоялся в Магдебурге. Актёр возвратился в Берлин, где в тот момент царило необычайное возбуждение; дома были оклеены предвыборными плакатами; повсюду слышался топот сапог марширующих штурмовиков. На следующий день в одной из берлинских газет актёр прочёл фразу: «Известно ли вам, что Эрнст Буш всё ещё находится в Берлине?» В 1935 году вместе с женой Евой эмигрирует — сперва в Нидерланды, затем в Бельгию, Францию, а в конце концов — в СССР.
В 1937 году Буш едет в Испанию и принимает участие в гражданской войне в составе Интернациональных бригад.
В 1940 году был арестован в Антверпене и депортирован во Францию в концентрационный лагерь Гюрс. После побега был снова арестован и доставлен в гестапо. Переведен в берлинскую тюрьму Моабит, где обвинялся в "подготовке к государственной измене". Ему грозила смертная казнь, но благодаря вмешательству Густафа Грюндгенса, был приговорен к четырем годам лишения свободы.
В 1943—1945 находился в тюрьмах на территории Германии. После войны жил в ГДР.
Певец скончался 8 июня 1980 г. в Берлине, похоронен на старинном кладбище Фридхоф Панков III (нем. Friedhof Pankow III) в районе Нидершёнхаузен.
С 1945 года один из ведущих актёров «Немецкого театра» и театра «Berliner Ensemble». Лучшие роли: Повар («Мамаша Кураж и её дети») и Галилей («Жизнь Галилея») (обе пьесы - Брехта), Мефистофель («Фауст» Гёте).
В Берлине на холодной сцене
Пел немец, раненый в Испании,
По обвинению в измене
Казнённый за глаза заранее,
Пять раз друзьями похороненный,
Пять раз гестапо провороненный,
Воскресший, бледный, как видение,
Стоял он, шрамом, изуродованный,
Как документ Сопротивления,
Вдруг в этом зале обнародованный.
Он пел в разрушенном Берлине
Всё, что когда-то пел в Испании,
Всё, что внутри, как в карантине,
Сидело в нём семь лет молчания.
Менялись оболочки тела,
Походки, паспорта и платья,
Но молча, душу сжав в объятия,
В нём песня еле слышно пела:
Она охрипла и болела,
Она в жару на досках билась,
Она в застенках заболела
И в одиночках простудилась.
Она явилась в этом зале,
Где так давно её не пели.
Одни, узнав её, рыдали,
Другие глаз поднять не смели.
Над тем, кто сдал её на муки,
Она в молчаньи постояла
И молча положила руки
На плечи тех, кого узнала.
Все видели: она одета
Из-под Мадрида прямо с фронта
В плащ и кожанку с пистолетом,
И тельманку с значком «Рот-фронта».
А тот, кто пел её, казалось,
Не пел её, а шёл в сраженье,
И пересохших губ движенье,
Как ветер боя, лиц касалось.
Мы шли с концерта с ним, усталым,
Обнявшись как солдат с солдатом,
По тем разрушенным кварталам,
Где я шёл в мае сорок пятом.
Я с этим немцем шёл, как с братом,
Шёл длинным каменным кладбищем,
Недавно взятым и проклятым,
Сегодня — просто пепелищем.
И я скорбел с ним, с немцем этим,
Что в тюрьмы загнан и поборот,
Давно когда-то, в тридцать третьем
Он не сумел спасти свой город.