Лев Львович Альбранд (Альбрандт)

Биография

Родился в 1804 г., в бедной семье, вырос в привольных степях Новороссии, проводя досуги в поле и на коне. Вопреки природным наклонностям, 16-ти лет от роду вынужден был поступить на гражданскую службу, в 1832 г. вышел в отставку коллежским асессором и отправился на Кавказ, где поступил на военную службу простым волонтером. В первом же бою, при штурме с. Гимры, Альбранд проявил чудеса храбрости, ворвавшись первым в башню, где заперся Кази-Мулла с лучшими мюридами. Простреленный тремя пулями, герой-волонтёр чудом остался в живых, причём удостоился за оказанный подвиг особой награды: был из чиновников переименован в штабс-ротмистры и зачислен в Нижегородский драгунский полк. В 1837 г., при высадке десанта у мыса Адлер, Альбранд совершил новый выдающийся подвиг: он вызвался командовать охотниками, которые должны были первыми выйти на берег и, захватив опушку леса, обеспечить высадку отряда. В зтот штурмовой бой Альбранд пошёл как на праздник, надев мундир с эполетами и аксельбантами. Бесстрашно двинувшись с охотниками на штурм опушки леса и захватив её, Альбранд увлекся удачею и двинулся дальше. В дремучем лесу небольшой отряд был окружен горцами, которые набросились на него с ожесточением. Люди гибли, но не помышляли о сдаче, а сам Альбранд, у котораго фуражка и мундир были прострелены пулями, подвергался серьёзной опасности быть захваченным живьём, так как горцы, придавши эполетам и аксельбантам особое значение, устремляли к тому все свои усилия. Однако, Альбранд вышел из этой бойни невредимым, иснолнив возложенную на охотников трудную задачу.

В том же году Альбранду, вечно пылкому и восторженно храброму, поручили совершить весьма трудное дело: вывести из Персии наших дезертиров, из которых там был сформирован целый батальон, называвшийся «батальоном богатырей», иначе «русский батальон». Первоначально это поручение было возложено на И. Ф. Бларамберга, но он в это время находился в ставке персидского шаха под Гератом. Во главе дезертиров был Самсон-хан, бывший вахмистр Нижегородского драгунского полка Самсон Макинцев, превратившийся в генерал-лейтенанта персидской службы. Несмотря на чрезвычайность поручения, Альбранд бодро пустился в путь и 19 июня 1838 г. прибыл в Тавриз, в окрестностях котораго квартировал «русский батальон». Хотя большая часть баталиона была в походе под Гератом, но он решил не откладывать своего важнаго дела. Бранью и дерзкими угрозами встретили Альбранда собравшиеся дезертиры, враждебно настроенные персами, но он этим не смутился и, смело подойдя к толпе, громко и отрывисто сказал: «Богу и Государю, нашему Русскому Государю, угодно, чтобы вы возвратились в Отечество. Я приелан призвать вас к долгу чести и присяги. Я исполняю дело, благословенное Богом, и не страшуся смерти, которой вы угрожаете». Пользуясь произведенным на толпу впечатлением, он пламенно и вдохновенно стал говорить о величии России, о славе пролить кровь за отечество, о милосердии Государя, о бесславии служить иноземному царю на чужой земле, где нет ни Божьего храма, ни родных, ни могил отцов… Убедительное слово магически подействовало на наших дезертиров, — 135 человек тут же заявили о своей готовности возвратиться на родину. Персы были озадачены таким оборотом дела; мулла, убеждавший «погибшия души» отказаться от их намерения и заявивший, что раз солдаты перестанут быть мусульманами, то «не найдут дороги к раю», — был встречен насмешливым заявлением: «если вам известна дорога в рай, ступайте вперед, а мы придем туда по вашим следам с генералом Паскевичем». Мулла, взбешенный неудачей, взбунтовал персидскую чернь, но Альбранд, во избежание кровопролития, успел ночью отправить дезертиров к русской границе, а сам поспешил в Тегеран, куда прибыла остальная часть «русского батальона». Здесь Альбранд подвергся серьёзной опасности: группа дезертиров, возбуждённых персами, собравшись у дома русского посла Симонича, потребовала выдачи Альбранда. Он не толыю не уклонился от опасности, но даже вышел безоружным к буйной толие и обратился к ней с восторженною речью. Старик, коновод толпы, выхватив кинжал, бросился на Альбранда со словами: «Умри же, обманщик!..» Тут произошло неожиданное событие. Альбранд двинулся старику навстречу, и, распахнув грудь, крикнул ему: «Старик, ты вздумал стращать меня смертью, ты думаешь, что мне дорога жизнь, которою я не раз жертвовал в честном бою. Так вот тебе грудь моя! Я умру, но, умирая, заклеймлю тебя проклятием. Слава твоя не от Бога, а от дьявола, который тебя губит». Поражённый таким мужеством, старик упал пред Альбрандом на колени и умолял его простить или убить. Поеледний простил старика именем Бога и Государя. Толпа тут же заявила Альбранду, что готова за ним идти, куда, только прикажет. Вслед за этим, он с большими усилиями убедил самого Самсон-хана не мешать возвращению дезертиров на родину. Хотя число желающих быстро увеличивалось, но все же «русский батальон» не прекращал своего существования. Упразднение его довершила русская песня. Однажды Альбранд, сформировав хор, приказал петь родные, полузабытые дезертирами песни. Не выдержали колебавшиеся и невольно вспомнили родину, бесповоротно решив бросить чужбину. Через несколько дней к Альбранду явился весь батальон, в составе 380 человек. Выхлопотав батальону выдачу заслуженного жалованья и даже отобранных амуниции и ружей, он сумел устранить прочие препятствия, а затем, неожиданно, ночью по тревоге, собрал батальон, приказал отслужить напутственный молебен и двинулся в путь. 5 марта 1839 г. батальон благополучно прибыл в Тифлис,— в Россию явились не дезертиры, а раскаявшиеся солдаты с оружием в руках. Император Николай I, давший Альбранду это трудное поручение, пожаловал его из капитанов в полковники.

В последующие годы службы Альбранд участвовал в Даргинской экспедиции и во время штурма одного из завалов лишился правой руки. Произведённый в генерал-майоры, он был назначен начальником 2-го отделения Черноморской линии. Среди непокорных черкесов он пользовался такою популярностью, что свободно ездил с ними один там, где опасно было проходить отрядам. Умея говорить по-черкесски, он не затруднялся поддерживать общение с горцами, снискав среди них любовь и доверие. Тяжкая болезнь заставила Альбранда покинуть Кавказ и принять назначение Шлиссельбургским комендантом, что было необходимо для лечения в Петербурге. Но недолго выдержал он разлуку с Кавказом и с радостью согласился принять предложенную ему должность эриванского военного губернатора. Бросив лечение, Альбранд в конце ноября 1849 г. уже прибыл в Эривань, где через несколько дней и скончался. Память об Альбранде увековечена Кавказским военно-историческим музеем, в котором имеется портрет этого замечательного кавказца, а также картина очевидца-художника Колумбери, изобразившего вступление возвращающегося на Кавказ батальона русских дезертиров в Тавриз.