Мануил Иосифович Шехтман

Биография

В детские годы жил у деда в Норинске, где учился в хедере. В семье детям прививали любовь к литературе на иврите. В 1913 г. поступил в Киевское художественное училище, которое окончил в 1920 г.

В послереволюционные годы Шехтман сблизился с группой еврейской интеллигенции, связанной с правым крылом Поалей Цион и радикальными фракциями в молодежном сионистском движении (Це‘ирей Цион). Для сборника стихов на иврите «Га‘аш» («Буря», Киев, 1923) одного из поэтов этой группы — М. Новака — выполнил эскиз обложки, использовав стилизованный еврейский шрифт. В 1919-21 гг. сотрудничал с киевским отделением организации Тарбут, оформлял спектакли и пуримшпили в её театральной студии «Омманут». В 1922-26 гг. учился в Киевском художественном институте, в мастерской идеолога и лидера украинского национального искусства М. Бойчука.

В 1928 г. он в составе бригады бойчукистов принимал участие в создании росписей Крестьянского санатория в Одессе (фрески «На панщине» и «Праздник урожая»; не сохранились).

В 1926 г. Шехтман стал членом Ассоциации революционного искусства Украины, участвовал в ряде ее выставок, его работы неоднократно экспонировались на всесоюзных и на международных выставках (Бьеннале, Венеция, 1930; Выставка советского искусства, Цюрих, 1931, Токио, 1932).

До начала 1930-х гг. Шехтман активно сотрудничал с еврейскими культурными организациями. В 1925-27 гг. он преподавал рисование и живопись в киевской художественно-промышленной школе на идише при обществе «Культур-Лиге».

Некоторые из его учеников — И. Зисман, (родился в 1914 г.), Е. Симкин, (1915—2002 г.) Б. Лукомник — стали впоследствии профессиональными художниками.

С 1927 г. по 1934 г. он был членом секретариата художественной секции всеукраинского общества «Гезкулт» (идиш: гезэ?лшафт фар дэр пролета?ришер йи?дишер култу?р — Общество пролетарской еврейской культуры), которое в 1929 г. командировало его на должность заведующего художественным отделом Одесского музея еврейской культуры имени Менделе Мойхер-Сфорима. Шехтман значительно пополнил художественную коллекцию музея, приобрел и получил в дар для нее большое количество работ многих еврейских художников.

В 1928 г. он стал заведующим постановочной частью Киевского еврейского театра рабочей молодежи («Югарт») и оформил там ряд спектаклей («Голдшпинер» по произведениям Шолом-Алейхема, 1929; «Степь» по пьесе Нотэ Лурье, 1930; и другие). С начала 1930-х гг. началась разгромная кампания против М. Бойчука и его школы, к которой причисляли и Шехтмана. Художник болезненно реагировал и на происходившую грубую ликвидацию еврейских культурных учреждений; он был отстранен от всех должностей. В 1934 г. Шехтман был вынужден переехать в Москву и работал там в бригаде по оформлению праздничных шествий и парков. В 1938 г. совершил поездку в еврейские колхозы Крыма, где выполнил ряд графических зарисовок и написал серию картин («Еврейский колхоз в Крыму», 1938, Киевский музей украинского искусства; «Ждущие переселенцы», собрание Марка Шехтмана, Беер-Шева).

В 1939 г. Шехтман оформил спектакль московского ГОСЕТа (Государственного еврейского театра) «Гершеле Острополер» по одноимённой пьесе Мойше Гершензона (режиссёр — Биньомен Зускин). Педагогические методы и художественная концепция, фундамент которой составляла идея создания современной национальной художественной формы на основе творческого переосмысления искусства раннего итальянского Возрождения и Византии, а также украинского искусства 16-18 вв. как их органического продолжения, оказали глубокое влияние на творчество Шехтмана. Чувствительность его учителя к проблемам национального в искусстве, интерес к древневосточной пластике были созвучны национальному еврейскому самоощущению самого Шехтмана. Уже в первых самостоятельных работах (дипломная работа — живописное полотно «Дина» /портрет жены художника/, 1926, собрание Марка Шехтмана, Беер-Шева), ему удалось создать оригинальный синтез художественных приемов, характерных для школы «бойчукистов» (работа преимущественно темперой, статуарность и монументальность формы, локальный открытый цвет), и еврейской тематики. Так, изображение еврейского погрома на заднем плане в «Портрете матери» (1926-27, Киевский музей украинского искусства) у Шехтмана представляет собой цитату из весьма популярной украинской народной картины «Казак Мамай».

Главной в творчестве Шехтмана всегда оставалась еврейская тематика и, прежде всего, изображение трагических моментов недавней национальной истории — погромов. Этой теме посвящены его важнейшие работы тех лет — «Погромленные» (1926) и «Переселенцы» (1929, обе — Киевский музей украинского искусства). Важность и личностный характер темы подчеркивал сам художник, объединив эти произведения в серию «Моя анкета» и включив в нее ряд картин на сюжеты из своего детства («Месят тесто», 1927, собрание Марка Шехтмана, Беер-Шева).

В 1939 г. по заказу Государственного музея истории религии Шехтман написал полотно «Варфоломеевская ночь», которое можно рассматривать как своеобразное возвращение к теме погромов. Трагическое предчувствие надвигающейся Катастрофы (Холокоста), вероятно, нашло свое выражение и в его графическом цикле «Изгнание», законченном перед войной (1939-41). По воспоминаниям Б. Лукомника, Шехтман раньше многих других понял, какую опасность представляет нацизм для еврейского народа, и это повлияло на его решение идти добровольцем в ополчение.