Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич

Биография

Из семьи землемера, выходца из дворян Могилевской губернии.

В 1891 году окончил Московский измерительный Константиновский межевой институт, в 1892 году — военно-училищный курс Московского пехотного юнкерского училища. В 1898 году — Академию Генштаба, где в 1907 году преподавал тактику. С 1913 — полковник, в 1914 — командир 176-го пехотного Переволоченского полка.

В первую мировую войну, августе — сентябре 1914 генерал-квартирмейстер штаба 3-й армии Юго-Западного фронта, затем — штаба Северо-Западного фронта; с января 1915 генерал-майор. С апреля 1915 — начальник штаба 6-й армии, дислоцировавшейся в Петрограде и его окрестностях, затем до февраля 1916 — начальник штаба Северного фронта.

С марта 1916 начальник гарнизона Пскова, где находилась Ставка главкома Северного фронта.

Во время нахождения на должности генерал-квартирмейстера штаба 3-й армии Юга-Западного фронта ведал разведкой и контрразведкой и по роду службы тесно контактировал с летчиками, в частности с находившимся под его командованием П.Нестеровым; именно Бонч-Бруевич начал ссору с ним, результатом которой стал смертельный для Нестерова таран австрийского самолёта 8 сентября (26 августа по старому стилю) 1914 года.

Между прочим, уже тогда бессменным помощником Бонч-Бруевича по ряду вопросов стал скромный полковник Генштаба С. Г. Лукирский. Небезынтересно отметить, что военный министр генерал Владимир Сухомлинов в 1915 году недолюбливал как одного, так и другого: Бонч-Бруевича считал полностью подпавшим под влияние Лукирского, а последнего называл «дрянью большой».

Начальник штаба Северо-Западного фронта

В марте 1915 года Бонч-Бруевич стал начальником штаба Северо-Западного фронта, в то время это была одна из ключевых должностей в русской армии. Резкий и малообщительный, он не пришёлся по вкусу дворцовой знати. Вокруг генерала плелись интриги. Бонч-Бруевич платил придворным той же монетой, подозревая некоторых из них в шпионаже в пользу Германии. В конце концов, некоторые царедворцы стали открыто выражать своё пренебрежение к генералу. По словам служившего во время войны в ставке Верховного Главнокомандующего М. К. Лемке, как-то к ним приехал бывший варшавский генерал-губернатор князь Енгалычев и заявил, что хочет занять должность «не меньше» начальника штаба фронта. Видя недоумение чинов ставки, Енгалычев поспешно добавил: «Так прогоните кого-нибудь, ну хоть Бонч-Бруевича. Государь обещал поговорить об этом с Рузским…» Конечно же, князю объяснили, что так не делается, и он уехал восвояси, но случай весьма показателен.

Вскоре к хору недоброжелателей М. Д. Бонч-Бруевича присоединилась и царица, обиженная недоверием генерала к её приближенным. Она засыпала Николая II письмами с ядовитыми отзывами в адрес Бонч-Бруевича:

«Какая будет радость, когда ты избавишься от Б. Бр. (не умею написать его имени)! Но сначала ему нужно дать понять, какое он сделал зло, падающее притом на тебя. Ты чересчур добр, мой светозарный ангел. Будь твёрже, и когда накажешь, то не прощай сразу и не давай хороших мест: тебя недостаточно боятся»

«…Да, поскорее избавься от Бр.-Бр. Только не давай ему дивизии…»

«Убрал ли Куропаткин, наконец, Бр.-Бруевича? Если ещё нет, то вели это сделать поскорее. Будь решительнее и более самодержавным, дружок, показывай твой кулак там, где это необходимо — как говорил мне старый Горемыкин в последний раз, когда был у меня: 'Государь должен быть твёрдым, необходимо, чтобы почувствовали его власть». И это правда. Твоя ангельская доброта, снисходительность и терпение известны всем, ими пользуются. Докажи же, что ты один — властелин и обладаешь сильной волей".

Понятно, что всё это не могло тянуться долго, и 1 марта 1916 года Николай II снял Бонч-Бруевича с занимаемой должности. Теперь он стал сначала генералом для поручений штаба Северного фронта, затем — ставки главнокомандующего. Но все эти должности были скорее номинальными. Не мудрено, что с Февральской революцией обиженный царской семьёй Михаил Дмитриевич одним из первых генералов объявил о своей лояльности Временному правительству.

После падения монархии в 1917 году

При Керенском Бонч-Бруевич сначала занимал должность начальника Псковского гарнизона, где находился штаб Северного фронта, затем некоторое время командовал Северным фронтом, и, наконец, был назначен начальником Могилёвского гарнизона.

Во время Октябрьского переворота М. Д. Бонч-Бруевич стал первым генералом, перешедшим на сторону большевиков, и в этом не было ничего удивительного. Кроме того, что Бонч-Бруевич был обижен на весь старый строй, он ещё имел и родного брата — Владимира Дмитриевича, большевика с 1895 года, управляющего делами Совнаркома. Именно поэтому генерал-майор Бонч-Бруевич сразу же принял предложенную большевиками должность начальника штаба после назначения нового главкома прапорщика Н. Крыленко. Не остановило его и зверское убийство последнего верховного главнокомандующего генерала Н. Н. Духонина, между прочим, его старого друга. Помощником Бонч-Бруевича стал генерал С. Г. Лукирский, дежурным генералом — полковник К. И. Бесядовский.

После Февральской революции 1917 года установил контакт с Псковским Советом рабочих и солдатских депутатов, кооптирован в исполком Совета, что послужило поводом для прозвища «советский генерал». Бонч-Бруевич позднее писал:

В дни выступления генерала Л. Г. Корнилова сотрудничал с и. о. комиссара фронта трудовиком Савицким, стремясь предотвратить возможные конфликты между солдатами и офицерами. 29 августа главком Северного фронта генерал В. Н. Клембовский, занявший позицию осторожной поддержки Корнилова, был смещён Временным правительством и Бонч-Бруевич назначен временно исполняющим должность главкома фронта.

В этом качестве во время Корниловского мятежа Бонч-Бруевич задержал в Пскове генерала П. Н. Краснова, назначенного Корниловым командиром 3-го конного корпуса и направлявшегося к частям, двигавшимся к Петрограду.

9 сентября Бонч-Бруевич заменён на посту главкома генералом В. А. Черемисовым и назначен в распоряжение Верховного главнокомандующего. Прибыв в Ставку Верховного Главнокомандующего (Могилёв), Бонч-Бруевич установил связь с Могилёвским Советом рабочих и солдатских депутатов и 27 сентября был кооптирован в его исполком. В начале октября Бонч-Бруевич отклонил назначение генерал-губернатором Юго-Западного края (с резиденцией в Киеве) и Степного края (в Омске) и принял назначение начальником Могилёвского гарнизона.

После Октябрьской революции и отказа Верховного главнокомандующего генерала Н. Н. Духонина 9 ноября выполнить распоряжение Совнаркома начать переговоры с Германией, Совнарком предложил Бонч-Бруевичу занять пост Верховного главнокомандующего, но он отказался, считая, что в сложившейся ситуации этот пост должен занимать политический деятель, и Верховным главнокомандующим был назначен прапорщик-большевик Н. В. Крыленко. При подходе к Могилёву, где находилась Ставка, воинских эшелонов под руководством Крыленко Бонч-Бруевич, как начальник гарнизона, предотвратил столкновение между ними и войсками, находившимися в городе.

После занятия Ставки просоветскими войсками Бонч-Бруевич был назначен 20 ноября начальником штаба Верховного главнокомандующего. Всячески стремился сохранить боеспособность армии. 27 ноября в разговоре по прямому проводу с временно исполняющим должность главкома Юго-Западного фронта генералом Н. Н. Стоговым Бонч-Бруевич заявил: «Все начальники отделов Ставки со мною вместе выразили вполне определённое решение сохранить технический аппарат Ставки и принять все меры к тому, чтобы сохранить аппарат управления во фронтах и армиях. Такое наше решение вытекает из преданности общему делу спасения Отечества, и мы все решили, считаясь с текущим моментом, работать на своих местах до последней возможности».

После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода германских войск в наступление Бонч-Бруевич получил 19 февраля 1918 года телеграмму В. И. Ленина с требованием «немедленно, с наличным составом Ставки прибыть в Петроград». Выехав 20 февраля из Могилёва, прибыл в столицу вечером 22 февраля и тут же включился в организацию отпора наступающему врагу. В тот же день подписал обращение к командованию Северного и Западного фронтов и Советам РСД прифронтовых городов, в котором говорилось:

В обращении указывалось, что предлагается остановить германские войска на линии Нарва — Псков — Остров — Невель — Витебск — Орша — Могилёв — Жлобин — Мозырь — Бердичев — Вапнярка — Одесса. Как показали последующие события, эта линия (за исключением территории Украины) и стала, с некоторыми отклонениями, фактической западной границей Советской России до ноября 1918 года.

После подписания Брестского мира Бонч-Бруевич вошёл 4 марта 1918 года в качестве военрука в состав Высшего Военного Совета (ВВС), издавшего 5 марта приказ о ликвидации должности Главковерха и расформировании его штаба. Бонч-Бруевич занимался созданием на бывшей линии фронта частей «завесы», которая должна была воспрепятствовать дальнейшему продвижению вглубь страны германских и австро-венгерских войск. По инициативе Бонч-Бруевича основу комсостава частей «завесы» составили генералы и офицеры старой армии, для которых эта служба была более приемлема, чем в частях Красной армии, действовавших на внутренних фронтах.

В июне штаб ВВС во главе с Бонч-Бруевичем переехал из Москвы в Муром. 9-10 июля город был захвачен мятежниками, действовавшими по плану «Союза защиты Родины и Свободы»; одной из их целей был захват штаба и уничтожение Бонч-Бруевича, но накануне событий он выехал в Москву.

В условиях развернувшейся Гражданской войны Бонч-Бруевич, чувствуя невозможность старых методов управления войсками, подал в отставку, и 27 августа был освобождён от должности военрука ВВС.

В конце 1918 — начале 1919 Бонч-Бруевич преподавал в Межевом институте, затем возглавлял работу по созданию Высшего геодезического правления.

23 июня — 22 июля 1919 Бонч-Бруевич был начальником Полевого штаба РВСР, затем был на научной и педагогической работе.

В 1919—1923 годах Михаил Дмитриевич руководил Геодезическим управлением, а затем состоял в распоряжении Реввоенсовета СССР. В 1923 году был уволен с этого поста «за вредительство». Бывшего генерала обвиняли по ст.ст. 110, 116 и 150 Уголовного кодекса и дело передали в прокуратуру. Но до суда не дошло — не позволил Ф. Э. Дзержинский.

Арест. Дело прекращено

В ночь с 21 на 22 февраля 1931 года по делу мнимого контрреволюционного заговора бывших офицеров был арестован ОГПУ. На допросах к Бонч-Бруевичу не применялось никаких мер физического или морального воздействия. Может быть, из-за брата, а может, потому, что его сын Константин сам был уполномоченным ОГПУ. Естественно, что участия в каких-либо организациях Михаил Дмитриевич не признал. Зато успел дать показания против бывшего генерала и командующего Южным фронтом РККА Павла Павловича Сытина, которого обвинил в руководстве контрреволюционным офицерским заговором в СССР.

В конце концов, 17 мая 1931 года М. Д. Бонч-Бруевича выпустили из тюрьмы, а его дело «за отсутствием состава преступления» было прекращено.

В 1937 году ему присвоено звание комдива , в 1944 году произведён в генерал-лейтенанты.

Награды

Российская империя

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1900)
• Орден Святой Анны 3-й степени (1903)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1906)
• Орден Святой Анны 2-й степени (06.12.1910)
• Орден Святого Владимира 4-й степени (06.12.1913)
• Георгиевское оружие (22.09.1914)

Библиография

• Труды по тактике и геодезии.
• Мемуары