Михаил Кольцов

Биография

Михаил Фридлянд родился 31 мая (12 июня) 1898 г. в Киеве. Родители — Фридлянд Ефим Моисеевич (1860—1945), ремесленник-обувщик, и Рахиль Савельевна (1880—1969). После переезда родителей в Белосток учился в реальном училище, где вместе с младшим братом Борисом издавали рукописный школьный журнал: брат (будущий художник и карикатурист Борис Ефимов) иллюстрировал издание, а Михаил — редактировал.

В 1915 году поступил в Психоневрологический институт в Петрограде. Печататься в газетах начал с 1916 г.

Активный участник Февральской и Октябрьской революций. С начала 1917 сотрудничал в петроградских журналах. В феврале 1917 в брошюре "Как Россия освободилась" под псевдонимом Мих. Ефимович восторженно оценил создание Временного правительства и роль А. Ф. Керенского.

Член РКП(б) с 1918 года (с рекомендацией А. В. Луначарского), в том же году заявил о выходе из партии, открытым письмом в «Киногазете» объясняя, что ему не по пути с советской властью и её комиссарами, однако в конце того же года оказывается в занятом германскими войсками Киеве в составе советской дипломатической миссии.

В начале 1918 года возглавлял группу кинохроники Наркомата просвещения. С 1919 служил в Красной Армии, сотрудничал в одесских газетах и в киевской армейской газете «Красная Армия». С 1920 года работал в отделе печати Наркомата иностранных дел. Специальный корреспондент ряда периодических изданий, в том числе газеты «Правда» (1922-1938). Много работал в жанре политического фельетона. Часто выступал с сатирическими материалами и был самым известным журналистом СССР. Основатель и редактор журнала "Огонёк", редактор журнала "За рубежом", член редколлегии «Правды» и "За рулем", руководитель Журнально-газетного объединения. Создатель сатирического журнала «Крокодил». Создатель и бессменный главный редактор юмористического журнала «Чудак», в котором вёл постоянную рубрику "Календарь Чудака".

В бытность редактором «Огонька» (1927) придумал и реализовал практически уникальный литературный проект — создание коллективного романа-буриме «Большие пожары». 25 писателей и журналистов (в том числе и сам Кольцов) последовательно пишут по одной главе, которые тут же печатаются в журнале. Роман получился интересный, однако, для того исторического периода нежизнеспособный. Нетрудно догадаться, что в случае ареста хотя бы одного участника роман издаваться не будет. Репрессировано оказалось шестеро, поэтому отдельной книгой «Большие пожары» вышли только в 2009 году.

Руководитель иностранного отдела в СП СССР. Посетил многие страны мира, из них некоторые - нелегально. Делегат международных конгрессов в защиту культуры в Париже (1935) и в Барселоне (1937, руководитель советской делегации). С 1938 - депутат Верховного Совета РСФСР. В 1938 году сессия Академии Наук СССР избрала Михаила Кольцова членом-корреспондентом[уточнить], хотя он не имел высшего образования.

Кольцов написал около 2000 газетных статей на актуальные темы внутренней и внешней политики. С 1928 по 1936 трижды выходили многотомные собрания его сочинений.

Испания

Во время Гражданской войны 1936-1939 гг. был направлен в Испанию, как корреспондент «Правды» и одновременно негласный политический представитель властей СССР при республиканском правительстве. В Испании активно участвовал в событиях, как организатор сопротивления мятежникам. Испанские газетные рапортажи послужили основой книги "Испанский дневник" (1938), где о легальной части своей работы Кольцов рассказал от первого лица, а о тайной — как о деятельности мексиканского коммуниста Мигеля Мартинеса. Проводя линию Сталина в международном рабочем движении, в публикациях дискредитировал «троцкистов», обвиняя их в т.ч. в том, что они находятся на службе у Фаланги и фашизма. В романе Э. Хемингуэя "По ком звонит колокол" М.Кольцов выведен под именем Каркова.

Арест и гибель

В 1938 он был отозван из Испании и в ночь с 12 на 13 декабря того же года арестован в редакции газеты "Правда". Жена наркома Ежова — Евгения была редактором «Иллюстрированной газеты», и Кольцов, как член редколлегии и часто главный редактор «Правды», встречался с ней. Однажды нарком Ежов даже принимал Кольцова вместе с Бабелем на своей даче. На очной ставке с Кольцовым теперь уже бывший нарком Ежов показал: «Я понял, что Ежова связана с Кольцовым по шпионской работе в пользу Англии». Как и другие, Кольцов не выдержал пыток и сам оговорил более семидесяти участников «заговора».

Как рассказывал Константин Симонов в "Глазами человека моего поколения":

«В сорок девятом году, когда мы ездили с первой делегацией деятелей советской культуры в Китай, Фадеев руководителем делегации, а я его заместителем, как-то поздно вечером в Пекине в гостинице Фадеев в минуту откровенности — а надо сказать, что на такие темы, как эта, он редко говорил, очень редко, со мной, пожалуй, только трижды — он после того, как я, не помню, по какому поводу, заговорил о Кольцове и о том, что так до сих пор и не верится, что с ним могло произойти то, что произошло, сказал мне, что он, Фадеев, тогда же, через неделю или две после ареста Кольцова, написал короткую записку Сталину о том, что многие писатели, коммунисты и беспартийные, не могут поверить в виновность Кольцова и сам он, Фадеев, тоже не может в это поверить, считает нужным сообщить об этом широко распространенном впечатлении от происшедшего в литературных кругах Сталину и просит принять его.
Через некоторое время Сталин принял Фадеева.
— Значит, вы не верите в то, что Кольцов виноват? — спросил его Сталин.
Фадеев сказал, что ему не верится в это, не хочется в это верить.
— А я, думаете, верил, мне, думаете, хотелось верить? Не хотелось, но пришлось поверить.
После этих слов Сталин вызвал Поскребышева и приказал дать Фадееву почитать то, что для него отложено.
— Пойдите, почитайте, потом зайдете ко мне, скажете о своем впечатлении, — так сказал ему Сталин, так это у меня осталось в памяти из разговора с Фадеевым.
Фадеев пошел вместе с Поскребышевым в другую комнату, сел за стол, перед ним положили две папки показаний Кольцова.
Показания, по словам Фадеева, были ужасные, с признаниями в связи с троцкистами, с поумовцами.
— И вообще чего там только не было написано, — горько махнул рукой Фадеев, видимо, как я понял, не желая касаться каких-то персональных подробностей. — Читал и не верил своим глазам. Когда посмотрел все это, меня еще раз вызвали к Сталину, и он спросил меня:
— Ну как, теперь приходится верить?
— Приходится, — сказал Фадеев.
— Если будут спрашивать люди, которым нужно дать ответ, можете сказать им о том, что вы знаете сами, — заключил Сталин и с этим отпустил Фадеева.»

1 февраля 1940 г. Кольцов был приговорён к смертной казни по обвинению в шпионаже.

Многим исследователям[кому?] эта акция Сталина кажется непостижимой, поскольку Кольцов по их мнению, фанатично верил Сталину. Другие[кто?] считают, что Сталин не любил таких, как Кольцов, — людей, сделавших карьеру в 1920-е годы и ничем не обязанных ему лично. Весьма вероятно, что Кольцов был устранён как свидетель тайных операций НКВД в Испании — непосредственной причиной ареста послужило письмо Сталину генерального секретаря интербригад в Испании Андре Марти, который обвинял Кольцова в связях с ПОУМ и, косвенно, в шпионаже. Могла сказаться публикация таких сентенций

или опубликованный в начале 1920-х годов темпераментный очерк о Льве Троцком.

По официальной версии М.Кольцов расстрелян в феврале 1940 г., в справочниках 1960-1970-х гг. — указывался 1942 и 1938 г. В 1954 реабилитирован.

С 1956 года произведения М. Кольцова вновь широко издавались в СССР. Многие статьи и фельетоны 1920-х гг. остаются не переизданными.

Семья

Кольцов был женат трижды. Первая жена — актриса Вера Юренева (1918-1922), вторая жена — Елизавета Ратманова-Кольцова (вместе с мужем работала в Испании) (1924-1930), третья жена (гражданская) — немецкая писательница-коммунистка Мария Остен (1932-1937).

Двоюродный брат известного советского фотографа и журналиста Семёна Фридлянда, родной брат известного художника-карикатуриста Бориса Ефимова. В последние годы жил в Доме на набережной (ул. Серафимовича, 2).

Награды

Награжден орденами Красного знамени и Красной звезды.

Увековечение памяти

Именем Михаила Кольцова назван бульвар в Киеве (Борщаговский жилмассив)