Михал Голеневский

Биография

Михал Голеневский родился в 1922 г. в Несвиже, таким образом, будучи младше своего «прототипа» на 18 лет. Закончил 4 класса гимназии, в дальнейшем занимался самообразованием. В 1945 поступил в польскую армию, после установления в Польше коммунистического режима вступил в Польскую рабочую партию. Вышел в запас в звании подполковника в 1955 г. После войны поступил на юридический факультет познанского университета, затем перевелся в Варшаву, где в 1956 г. получил наконец магистерскую степень в политологии. Вероятно, в том же году стал сотрудничать с польской разведкой (7-й раздел польского Министерства безопасности), где, по его собственным словам, прошел курс технической подготовки с 1957 по 1960 г. С 1955 по 1957 гг. выполнял обязанности заместителя начальника отдела информации. Сотрудничал с КГБ, выполнял разведывательные задания в Западной Германии и Швейцарии.

1 апреля 1958 года направил письмо американскому послу в Женеве, в котором предлагал свои услуги ЦРУ в качестве агента-двойника. Письмо было подписано псевдонимом Хекеншютце, то есть «Меткий стрелок», или «Снайпер». Предложение было принято. За первым письмом последовало еще 13, в общей сложности, Голеневский до своего бегства на Запад успел передать своим американским заказчикам 2 тыс. микрофильмов с секретной информацией, а также (по его собственному признанию) 160 машинописных документов, содержавших общую информацию, и еще 5 тыс. страниц со сведениями, касавшимися советских спутников-шпионов, агентов СССР и ПНР на Западе, и множество экономических, политических, разведывательных и контрразведывательных сведений, представлявших интерес для американцев. Среди «сданных» им советских разведчиков — Конон Молодый и его радисты — супруги Моррис и Леонтина Коэны. Впрочем, будучи уже в Соединенных Штатах, утверждал, что «на Советы работали» Генри Киссинджер (будущий госсекретарь США) и Майкл Хэнли, сотрудник британской Службы безопасности МИ-5, что заставило усомниться в его психической уравновешенности. Впрочем, начальник контрразведки ЦРУ Дж. Энглтон, не доверяя Голеневскому, высказал мнение, что тот по-прежнему выполнял задание КГБ, передавая частичную дезинформацию и жертвуя второстепенными агентами, чтобы спасти действительно ценных. Того же мнения держался будущий директор ЦРУ Р. Хелмс.

Но, так или иначе, в 1960 г. Голеневский вместе со своей подругой Ингрид Кампф уже лично обратился в американское посольство в Западном Берлине. Назвав свое подлинное имя и подтвердив идентичность с «Метким стрелком», он требовал для себя и для нее политического убежища в ФРГ, заодно во всеуслышание объявив себя "цесаревичем Алексеем Романовым". 18 января 1961 г. в сопровождении агента ЦРУ Гомера Е. Романа, Голеневский и Кампф прибыли в Соединенные Штаты. Польским правительством был заочно приговорен к смертной казни за предательство. Решением американского сената за номером H.R. 5507 в июле 1963 г. получил гражданство этой страны. В США продолжал сотрудничать с разведкой, пока в 1964 г. не вышел в отставку — или, по другим сведениям, был уволен со службы.

30 сентября 1964 г. женился на Ингрид Кампф, бывшей в то время уже на девятом месяце беременности. Их дочь, Татьяна, родилась через несколько часов после свадьбы. Позднее брак был расторгнут.

Остаток жизни провел в Нью-Йорке, проклиная СССР и православную церковь, отказававшуюся признать в нем «царевича». Умер в июле 1993 г.

Притязания

По рассказу Голеневского, расстрел Романовых был фикцией, на самом деле (видимо, по согласованию с западными странами), Яков Юровский еще в 1917 году помог им бежать из Екатеринбурга и перейти польскую границу. В дальнейшем семья обосновалась в Варшаве, так как «в Польше осели многие из русских беженцев». Николай сбрил всем известные усы и бороду, таким образом, став совершенно неузнаваемым.

В 1924 году, из соображений безопасности, Николай официально сменил имя наследника на «Михал Голеневский». Тогда же семья Романовых перебралась в Познань, поближе к немецкой границе.

Годом позже скончалась царица. Алексей и Анастасия тогда же отправились в США, где якобы забрали из Детройтского банка сделанный еще до революции вклад. Анастасия осталась навсегда в этой стране, Ольга и Татьяна перебрались в Германию, Алексей и Мария остались в Познани вместе с отцом.

В 1930 г. Николай возглавил в Польше антикоммунистическое подполье под именем Всероссийской имперской антибольшевистской организации, куда, конечно же, вошел и его сын. Из дальнейшей истории имена Романовых исчезают, что с ними стало далее, самозванец благоразумно умалчивал.

В 1945 году, Голеневский вступил в армию — по его словам, исключительно для борьбы с большевизмом, и с той же целью оказался в разведке и наконец бежал на Запад.

Николай скончался в 1952 году, после его смерти уже ничего не удерживало «наследника» в Польше. Он уверял после отъезда, что «может найти трех старших сестер», адрес же Анастасии в самих Соединенных Штатах ему был «неизвестен».

Как «спасшийся царевич» заявил притязания на т. н. «романовские вклады», хранившиеся, по его словам, в банках «Чейз-Манхэттен», «Морган-Гаранти», «Дж. П. Морган и К°», «Ганновер и Мэньюфекчерерс Траст» в Соединенных Штатах; «Английском банке», «Бэринг Бразерс», «Барклейз-банк» и «Ллойдз-банке» в Великобритании; в «Banque de France» и «Банке Ротшильда» во Франции; и «Банке Мендельсона» — в Германии.

Интересные факты

Михал Голеневский по очереди встречался с двумя претендентками на «роль» великой княжны Анастасии Николаевны, также спасшейся от расстрела — Евгенией Смит и Анной Андерсон, и в обеих по очереди узнавал свою пропавшую «сестру». Впрочем, в первом случае «узнавание», организованное еженедельником «Life», закончилось скандалом — после приветствий и родственных поцелуев перед камерой Евгения и Михал, оказавшись порознь, немедля объявили друг друга обманщиками. Во втором случае «родственная встреча» прошла достаточно гладко, и двое самозванцев мирно разошлись и забыли друг о друге.

Когда у Голеневского пытались узнать, почему он выглядит значительно младше своего «настоящего возраста», он винил в этом гемофилию, которая «задержала его рост». Впрочем, ему удалось «чудом излечиться» в дальнейшем.

Также интересно, что одним из немногих, безоговорочно признавших самозванного «царевича», был Кирилл Шишмарёв, русский эмигрант, уверявший, что бывал в Царском Селе и встречался с царевичем.