Надежда Степановна Соханская

Биография

Надежда Степановна Соханская родилась в дворянской семье в Курской губернии. Отец её — кавалерийский ротмистр — рано умер и оставил жену и трёх детей в очень стеснённых обстоятельствах. 9-ти лет Соханская была отдана в Харьковский институт, где небогатой девочке жилось очень трудно и невесело, но курс она, однако, кончила с шифром. Ещё более невесёлая жизнь ждала её по окончании института в родовом степном хуторе, Макаровке (Изюмского уезда), где ей суждено было прожить до самой смерти.

Небольшие средства всецело шли на воспитание и баловство двух братьев, видимо, некрасивой и не блестящей девушки. Кругом царили ничтожнейшие интересы, и духовные запросы молодой институтки, до самозабвения любившей чтение книг и рано порывавшейся писать, встречали тупое непонимание и удивление. Даже чистой бумаги для писания ей трудно было достать, и первые произведения сочинялись на оборотной стороне старых ротных донесений покойного отца. Тем не менее Соханская уже в 1846 г. отправила к Плетнёву, издававшему тогда «Современник», повесть «Графиня Д***». Плетнев не взял повести, потому что ему показалось, что она написана в несимпатичном ему стиле французской беллетристики, но он сразу заметил в Соханской крупный талант, вступил с ней в оживленную переписку и просил её рассказать свою жизнь. Соханская прислала обширную автобиографию. Это блестящее литературное произведение, одновременно ярко рисующее институтский и помещичий быт и психологию одиночества. По интимности своего содержания, превосходная автобиография Соханской могла увидеть свет только пять — десять лет спустя («Русское Обозрение», 1896, № 6—12). Плетнева автобиография привела в совершенный восторг, он находил её прямо «гениальной», давал читать Жуковскому и императрице Марии Александровне.

Плетнёв всю жизнь вёл с Соханской деятельную переписку, но свиделись они только в 1862 г., когда Соханской удалось, наконец, преодолеть финансовые препятствия и выбраться в Петербург. Она встретила здесь очень почётный приём, была представлена императрице и получила от неё ценный подарок. Литературную известность Соханская (до того напечатана в «Отечественных записках» (1848, № 12) повесть «Графиня Д***», в «Современнике» (1850, № 12) повесть «Соседи», несколько корреспонденций в «Санкт-Петербургских Ведомостях» 1854—1855 гг.) приобретает, когда в «Пантеоне», в 1856 г. была напечатана первая часть рассказа «Гайка», a в «Русском Вестнике», 1858 г., лучшая её вещь — «После обеда в гостях».

Позднее появились в печати «Любила» («Библиотека для чтения», 1858, № 7), «Из провинциальной галереи портретов» («Русский вестник», 1859, № 5), «Гайка» (в полном виде «Русское слово», 1860, № 4), «Кирилла Петров и Настасья Дмитрова» («День», 1862), «Старина» («Отечественные Записки», 1861, № 3 и 4), «Давняя встреча» («День», 1862); «Рой-Феодосий Саввич на покое» («День», 1864), «Слава Богу, что мужик лапотку сплел», народная комедия («Заря», 1871, № 1) и небольшие газетные заметки в «Дне», «Руси» и «Гражданине».

После смерти, кроме автобиографии, напечатаны: «Степная барышня сороковых годов» и «Сумеречные рассказы» («Русь», 1885) и обширная переписка её с Аксаковым («Русское Обозрение» и «Русский Архив», 1897). Отдельным изданием вышли: «Повести» в 2 ч. (Москва, 1863); «После обеда в гостях» (Санкт-Петербург, 1885) и «Кирилла Петров и Настасья Дмитрова» (Санкт-Петербург, 1886).

Все, удивительно колоритно и красиво написанные произведения Соханской посвящены мелко-городской и народной жизни и старине. В связи с тем, что через все эти произведения проходит теория «смирения», которое славянофилы считали основным свойством русского народного характера и старорусского быта, за Соханской установилась кличка «писательницы-славянофилки». «Смирение», действительно, занимает чрезвычайно странное место в творческих замыслах Соханской. Рисуя весьма часто семейный деспотизм, самодурство, обиду сильного и т. д., писательница нимало на все это не негодует, а всегда сводит дело к тому, что обиженный не только впоследствии примирился со своей обидой, но ещё сам себя считал виноватым в непокорстве и непочтительности. Теперь, когда обнародованы интимные подробности личной жизни Соханской ясно, что тут нет ничего теоретически навеянного и что у неё была внутренняя потребность скрашивать нерадостное прозябание верой в необходимость страдания и уничтожения своей личности. Рядом с этим, безвыездная жизнь в глухом захолустье до того её ассимилировала с собой, что она перестала замечать её мелкий пошиб. В этом и сила, и слабость Соханской. Сила в том, что в тине мелкой жизни уездного города («После обеда в гостях»), которая до того давала материал только для сатирических очерков, в психологии какого-нибудь разжившегося практика, захолустного помещика («Гайка»), какого-нибудь ловкача-приказчика («Кирилла Петров и Настасия Дмитриевна») и т. д., Соханская сумела отыскать элементы истинной поэзии и высоких настроений. Но в этом же и слабость произведений Соханской, парализовавшая её блестящий реалистический талант, её умение придавать жизнь и интерес самым обыденным вещам. Она бросает слишком яркий, чисто эпический свет на своих героев, которые превращаются у неё в каких-то богатырей былин и праведников религиозных легенд, и говорящих неспроста, и чувствующих как по писанному.

Ср. статью С. И. Пономарева в «Русском Обозрении», 1898, № 1, где указана литература о Соханской и дан список всех сочинений её (разбросанных по разным журналам и многочисленных, оставшихся в рукописи), ждущих ещё хорошего издания.