Йосеф ибн Цаддик

О жизни Йосефа ибн Цаддика (по-арабски Абу Умар Юсуф б. Сиддик) известно мало. В 1138 году он был назначен дайяном (судьей Бейт Дина, раввинского суда) в еврейской общине Кордовы. Эту должность он занимал до самой своей смерти в 1149 г. Дата и место его рождения точно не известны. Поскольку Кордова считалась в те времена известным центром раввинской учености в Испании, Ибн Цаддик был, по-видимому, выдающимся талмудистом. Как о толкователе Талмуда о нём лестно отзывался его соотечественник Моше Ибн Эзра, как поэта его высоко ценили Иуда аль-Харизи и Авраам ибн Дауд, хотя до нас не дошли его комментарии к Талмуду, а из поэтических произведений Ибн Цаддика сохранилось всего тридцать шесть поэм, включая литургические, любовные стихи, панегирики и надгробные песни. Некоторые из его поэм были включены в ритуалы различных еврейских общин.

Славу ему принесли философские труды. Наиболее значительный из них переведен на иврит под названием «Сефер ха-олам ха-катан» («Книга о микрокосме»). Как было принято у средневековых еврейских философов, Ибн Цаддик написал свою книгу на арабском языке. М. Штайншнайдер предполагает, что по-арабски она назвалась «ал-алам ал-сагир». Однако арабский оригинал книги утерян, и до нас дошёл лишь перевод её на иврит неизвестного автора. Йосефа ибн Цаддика ценил Маймонид, но он не был знаком с «Книгой о микрокосме». В письме Самуилу ибн Тиббону, переводчику «Путеводителя растерянных», Маймонид сообщает, что хотя не читал «Сефер ха-олам ха-катан» Ибн Цаддика, все же знает, что мудрость его схожа с мудростью Братьев Чистоты. В этой работе получили своеобразное преломление через призму иудаизма и калама идеи неоплатоников, соединяющие в себе аристотелеву физику с метафизикой, этикой и психологией Платона и Плотина.

И. Гусик отмечал, что «„Микрокосм“ Ибн Цаддика — это первый компендиум науки, философии и теологии в еврейской литературе». «Книга о микрокосме» явно написана для неподготовленного читателя, нуждающегося в кратком изложении основных положений физики, психологии, метафизики и этики, которое даст ему представление о положении и предназначении человека в мире и о его теоретических и практических обязанностях в этой жизни. Вполне возможно, что Ибн Цаддик задумал этот труд по образцу энциклопедии Братьев Чистоты и убрал из него всё, что казалось ему несущественным или спорным. Подобно тому, как меняется дневной свет, проходя через цветное оконное стекло, так же и материал, заимствованный Ибн Цаддиком у других мыслителей, преображается, становясь частью его собственного замысла. Интересно отметить, как искусно он обходит моменты, несовместимые с его религиозными предпочтениями. В частности, он обходит неоплатоническое учение об эманации, вероятно как несовместимое с верой в творение ex nihilo и противоречащее учению о всемогуществе Бога. Согласно Ибн Цаддику то, что существует во внешнем мире (макрокосме), отражается или имеет свой аналог в человеке (микрокосме). Общий процесс, протекающий в подлунном мире, — это рождение и смерть. Рождение одной вещи предполагает смерть другой. Смерть яйца — это рождение цыпленка, смерть цыпленка — рождение четырёх элементов, поскольку в живом существе элементы присутствуют потенциально и актуализируются, когда оно умирает. Этот непрерывный процесс рождения и смерти доказывает, что земной мир непостоянен, поскольку в основе его процесса лежит изменение. Подобно другим существующим вещам человеческое тело рождается и умирает.

Этические идеи Ибн Цаддика содержатся в четвертой части «Книги о микрокосме». Заповеди, данные Богом, равно как и акт творения человека, служат для блага людей — чтобы люди познали истинное счастье в мире грядущем (ха-олам ха-ба). Поскольку было бы несправедливо вознаграждать человека за то, чего он не совершал, Бог дал ему заповеди. Праведные и неправедные свободны в выборе своего поведения, поэтому вознаграждение и наказание справедливы.

По мнению Ибн Цаддика настоящее вознаграждение и наказание человек получает не в этом мире, а в грядущем. Подобным образом он объясняет благоденствие людей порочных и страдания людей праведных. Другим доказательством того, что этот мир не может быть местом окончательного вознаграждения или наказания, служит тот факт, что удовольствие в этом мире является не истинным благом, а лишь временным отдохновением от страданий. Боль и удовольствие взаимосвязаны. В действительности удовольствие — вовсе не благо; будь это так, можно было бы полагать, что чем сильнее удовольствие, тем больше благо, а это неверно. Вознаграждение в последующем мире — это вовсе не телесное удовольствие.

Праведники перейдут в мир грядущий (ха-олам ха-ба), где «не будет ни еды, ни питья, ни сексуальных отношений, но праведные будут сидеть там, наслаждаясь лучезарностью Божественного присутствия» (Берахот 17a). Ибо их добрые дела были «подобны свету, который они посеяли в этом мире и пожнут [его] в мире грядущем».

На Ибн Цаддика оказали влияние его предшественники: Исаак Исраэли, Саадия Гаон и Соломон ибн Габироль. Но его философия обращена в будущее: как заметил Д. Кауфман, Ибн Цаддик предвосхитил некоторые теологические идеи Маймонида, особенно в том, что касается понятия негативных атрибутов Бога. Помимо Маймонида, Ибн Цаддик предвосхитил Германа Когена.